Мама напрокат - Слава Доронина (2020)

Все я понимала, что влечение и страсть между нами – это еще не гарантия того, что потом мы будем вместе. Только я еще ни к одному мужчине не испытывала такого сильного чувства. Но в чем-то была согласна с Андреем. Нам еще рано говорить и думать о будущем. На данном этапе отношений и с учетом ситуации с Ником – это было лишено всякого смысла.

– Я ведь и не прошу ничего, – подняла руки и положила их ему на грудь. На его лице застыло выражение муки. Он ничего не ответил, прижался губами к моему рту и подхватил меня на руки.

Отнес в спальню и поставил на ноги возле кровати, медленно снял с меня всю одежду, и каждый раз, когда задерживал на мне взгляд зеленых глаз, мое сердце сжималось в груди и пропускало удар. Так еще никто и никогда на меня не смотрел. Андрей взял меня за запястья и положил мои руки себе на грудь. Тем самым показывал мне, чтобы я сама раздела его? Вчера все между нами случилось так стремительно и неожиданно, а сейчас все было иначе. Я чувствовала, как Андрею было больно. И даже несмотря на то, что внешне он оставался таким же, как всегда, в глубине его глаз тлела мука.

Я сняла с него пиджак, расстегнула рубашку и коснулась губами твердой и мускулистой груди. Кожу на кончиках пальцев покалывало, когда я к нему прикасалась. Я стояла перед ним практически голой и дрожала от того, сколько разных чувств и эмоций вызвал у меня этот человек. Андрей обнял меня за талию и опрокинул на кровать. Его губы ласкали кожу, руки нежно гладили тело, а я подумала о том, что хочу Андрея в своей жизни не только на эту ночь, а на более длительный отрезок времени. Каким бы ни был трудным этот путь.

Мы лежали в кровати, я выписывала круги на его груди и молчала. Подняла голову и, обнаружив, что он не спит, первой нарушила молчание и спросила:

– Знаешь, я собиралась загуглить про тебя, чтобы хоть немного узнать побольше, но... – осеклась и снова бросила на него неуверенный взгляд.

– Но? Почему этого не сделала?

– У тебя и у Ника совсем нет родственников? Его бабушки, дедушки… Родственники жены, в конце концов? Неужели вы с Ником совсем одни?

– У Ника никого нет кроме меня. Хотя... есть Мария Сергеевна. Это сестра моей матери. Она живет в Рязанской области. Она уже древняя старуха, выжившая из ума. Мать Алины умерла год назад. Не выдержала такого горя и смерти единственной дочери. Мои родители... – выдохнул он. – Их я почти не помню. Они погибли, когда мне было пять. Поэтому я не располагаю большим количеством родственников.

– То есть ты не всегда был обеспеченным человеком?

– Всегда. Я не был стеснен в средствах. Мои родители были обеспеченными людьми и оставили мне небольшое наследство. Когда мне исполнилось восемнадцать, я продал квартиру родителей и уехал в Москву.

– А экстрим? Те фотографии в твоем доме...

Он слабо улыбнулся, а его лицо посветлело.

– Это было так давно, Ангелина… Кровь покоя не давала. Я был в Непале, и когда в клинике говорил тебе про ощущения в горах, то сравнение взял из личного опыта. Мы группой делали восхождение на Эверест. Это было одно из серьезнейших и дорогих испытаний за всю мою жизнь. Три человека из группы домой не вернулись. Они замерзли в горах. Не знаю, что за потребность была щекотать себе нервы. Но я чем только не увлекался в молодости. Встреча с Алиной и рождение Ника немного усмирило мой пыл и жажду к приключениям.

Слушая Андрея, я поняла, что в моей жизни было все совсем иначе: скучно и предсказуемо… Мне нечем было похвалиться. Я за границей-то была всего пару раз и то по работе. Отпуска я чаще всего проводила в деревне у мамы. И таких высот, которых добился Андрей, не достигла. Плохо стремилась? Возможно. Или отродясь не была карьеристкой.

– Кажется, ты обещала ужин? – спросил он и повернул голову, а я кивнула.

– Идем. Сейчас что-нибудь быстро приготовлю.