Шанс на счастье - Адалин Черно (2021)

— Вот твой аспирин, — протягивает мне таблетки, но тут же забирает их обратно. — Куда блин! Ты вино пила. Терпи теперь.

— Сонь… — зову сестру, когда она делает очередной глоток из бокала, опустошая его.

— А…

— Ты беременна?

Она замирает. Смотрит на меня недоуменно, а потом переводит взгляд в проем двери, убеждаясь, что там никого нет.

— Тише, пожалуйста, — произносит шепотом. — Олег и Пашка еще не знают.

Соня прикрывает дверь на кухню, чтобы нас не услышали и как-то плавно мои проблемы отходят на второй план, чему я несказанно рада.

— Беременна, — она вздыхает. — Три с половиной месяца уже. Ты как заметила?

— Кофта поднялась, и я увидела.

— Ну да, по мне скелету такое сразу видно.

— Но ты… — я киваю на бутылку с вином.

— Я не пила, в стакане гранатовый сок, — она протягивает к моему носу бокал, чтобы я удостоверилась.

Пахнет и правда соком.

— Не смотри на меня так, — просит она. — Я узнала, когда заметила, что поправляюсь. Пошла к диетологу, она мне расписала рацион, а потом у двери остановила и сказала тест сделать на беременность. Ну и вот.

— А отец он...

— Знает. Только мне от этого не легче. Он замуж меня зовет, а я не хочу. Нахрена мне замуж, Ань? Я свободная самодостаточная женщина, обеспеченная к тому же. И тут вот, — раздосадованно произносит сестра.

— Так ты не решила, оставлять ребенка или нет?

— Как это не решила?! — возмущается. — Рожать конечно буду. Да и срок уже немаленький. Ань, я бы в любом случае оставила ребенка, ты же знаешь. Раньше вон Олег и Пашка родились, а ни денег, ни черта не было, а тут и квартира и доходы. Правда, от некоторых фотосессий я уже отказываюсь. Кому нужна беременная модель?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Сонь, а он кто? — аккуратно выведываю.

— Бизнесмен он. Богатый, успешный. Мы встречаемся последний год. Он замуж давно меня зовет, а тут еще ребенок, он теперь совсем не отстает, а я не хочу. У меня сыновья, да и жизнь своя.

— Так может он и правда тебя любит?

— Прямо как Руслан твой тебя. Извини, — тут же просит прощения Соня. — Я не в духе.

Мы молчим. Я пью вино, а Соня гранатовый сок, который достает из холодильника.

— Я не знаю, как мальчишкам сказать.

— Они обрадуются, — осторожно замечаю. — Вон Ксюша им как сестра родная, думаешь, они не примут братика или сестричку?

— Примут, — соглашается Соня. — Но я все равно волнуюсь. Ладно, не будем об этом. Что ты делать будешь?

— А что? — пожимаю плечами и беру со стола кусочек шоколадки, тут же отправляя его в рот, чтобы отвлечься. — Он остался с Олей в больнице, я уезжаю на работу в Абу-Даби.

— Он звонил?

— Звонил, — отвечаю после секундной заминки. — Я не взяла трубку.

— Вот и правильно! — поучает сестра. — Пусть посидит без вас, подумает. Вот осознает всё и приползет на коленях прощения просить!

— Сонь, — горько усмехаюсь, — какой от этого толк, что он приползет просить прощения? Он ведь даже не позвонил за эти дни, с Ксюшей не поговорил, зато время, чтобы написать заявление у него нашлось.

— Это да.

— Как такое простить? — не могу угомониться. — Я пустила его не в свою жизнь, Соня. В Ксюшину. Она волнуется и спрашивает, где отец и почему он не с нами, а ему… наплевать?

— Не наплевать, — мотает головой Соня. — У мужиков нет материнского инстинкта. Он Ксюшу знает месяц, а эту девицу сколько? Год, два? А если еще больше, то и подавно. Он горой за нее лежать будет, пока она не оступится, или пока вас не потеряет. А потом поймет, да, переосмыслит. Он сейчас вообще не понимает, что у него дочь есть.

— Да как же! — возмущаюсь, чувствуя, что меня несет. Все же алкоголь всегда развязывает мне язык, и я чувствую себя раскрепощенной. Надо прекращать.