– С меня хватит, – сказал он. Его лицо покраснело. – Я говорил тебе не встречаться с этим парнем. И теперь он здесь? В моем доме? – он вытянул шею и прокричал через плечо: – Реджина, спускайся сюда. – Он повернулся ко мне. – Давай сюда свой телефон.

– У меня его нет.

– Неси его сюда.

– Нет, – ответила я, скрестив руки на груди. – Ничего не было. Ты ведешь себя как параноик.

Мама спустилась, завязывая пояс шелкового халата-кимоно вокруг талии. Ее волосы торчали во все стороны, а лицо было заспанным.

– Что здесь происходит?

– Он был здесь, – сказал папа.

– Кто? Боже, не тот же мальчик? – мама умоляюще посмотрела на меня.

«Да, – подумала я. – Тот мальчик. Который для меня все».

– Да, он был здесь, – сказала я грубовато, несмотря на то, что сердце колотилось в груди. – Джастин Бейкер. У меня здесь был Джастин Бейкер. Это все меняет? Теперь все хорошо? Здорово, тогда я иду спать.

Я собралась встать, но папа навис надо мной.

– Садись. Обратно.

Я села.

– Что такое, милая? – спросила мама. – Джастин? Он кажется таким милым…

И что-то во мне сломалось. Дамбу прорвало. Все эти секреты и ложь вырвались из меня, а усталость проникла внутрь. Я устала прятать Айзека, устала стыдиться его, устала слушать предубеждения родителей против него. Мне не нравилась надежда в глазах мамы, что это был Джастин. Взгляд отца, словно он размышлял, мог ли он заподозрить не того… Я упала с обрыва в быстрый поток внизу.

– Вы лицемеры, – выплюнула я. – Вам все равно, что меня мог трахать парень под вашей крышей. Вам только важно, правильный ли это был парень.

– Уиллоу, – голос отца был подобен горящему фитилю, который вот-вот взорвется.

– Айзек не просто «тот парень». Он – единственный. Он хорошо ко мне относится, вы и представить не можете…

– Я не хочу ничего представлять, – крикнул папа. – Ему девятнадцать. Тебе семнадцать. Ты ребенок. Я мог бы арестовать его за совращение несовершеннолетней.

Кровь отхлынула от моего лица, а тело показалось тяжелым, бескостным.

Это непроизносимое слово, которым я никак не могла заклеймить Ксавьера. Теперь отец заклеймил им Айзека. Казалось, меня сейчас вырвет.

– Нет, – сказала я семье. – Он этого не делал. Он никогда…

– Он пришел сюда, пока нас не было в городе, и вышел из твоей комнаты в четыре утра, но ничего не произошло?

– О боже, Уиллоу, – застонав, мама осела на стул рядом с диваном.

Мой взгляд метался между папой и мамой.

– Что с вами двумя не так? Почему вы такие злые?

– Знаешь, почему нам пришлось сократить поездку? – спросил папа. – Потому что из-за отца этого парня компания попала в новости. Наши аукционеры узнали о дегенератах-владельцах франшизы заправок Wexx. Моя работа – и причина, по которой нас сюда отправили, – заключается в том, чтобы разобраться с беспорядком, в который превратили бизнес подобные Чарльзу Пирсу. Он взял наше имя и логотип, измазал его дерьмом, а затем поджег. А теперь и его сын, выгнанный из старшей школы, трахает мою дочь под моей крышей?

– Дэниел, – сказала мама, побледнев. – Подожди секунду…

Папа резко повернулся к ней.

– Нет, не буду ждать. Тебе все это нравится? Что ты делала каждый день, пока она была на репетициях? Ты позволила этому произойти.

– Нет, папа, поверь мне, – закричала я. – Он хорошо ко мне относится. Он…

– Замолчи!

Я дрожала от страха, сидя на диване. Никогда еще я не видела его в такой ярости. Вены пульсировали на его шее.

– Ты встречалась с ним. Все это время. Выставляла меня дураком. Врала мне в лицо каждый раз, когда мы говорили.

Вспышка голубых и красных огней осветила окна. Глаза мамы расширились, и она опустила голову на руки.

– Боже, полиция. Что скажут наши соседи?