Среди тысячи слов - Эмма Скотт (2020)

– Конечно, конечно, – ответил Лен. – Герр Режиссер скоро придет. – Он потер свои огромные руки. – Разве не волнующе? Совсем не похоже на первую репетицию нового спектакля, не так ли? Или для тебя это самая первая?

– Нет, но уже прошло много времени, – сказала я.

– Насколько много? – спросил Лен.

«Ну, вот я попала».

– С детского сада.

– Ну… – Лоррен засмеялась. – Если твое прослушивание о чем-то и говорит, то ты прирожденная актриса. Я жду не дождусь посмотреть, что ты сделаешь с бедной милой Офелией.

«И я тоже», – подумала я.

Сняв куртку и заняв место в кругу, я попыталась удержать атмосферу теплого приветствия и неожиданной похвалы. Из-за энергии в комнате мой живот гудел от предвкушения. Несмотря на сильный приступ синдрома самозванца мне было приятно здесь находиться. По крайней мере так лучше, чем сидеть, сжавшись, на полу спальни одной, завернувшись в одеяла, с одними только книгами, маркером и темнотой в качестве компании.

Айзек Пирс стоял в углу, где зеркало встречалось со стеной. Он смотрел через комнату в какое-то одному ему видимое пространство. Из-за зеркала у него появился двойник – два красивых, задумчивых профиля и четыре руки, скрещенные над красной тетрадью на трех кольцах.

И тогда он посмотрел на меня, моргнув, словно проснувшись. Я махнула ему и улыбнулась. Уголки его губ начали приподниматься в ответ, а потом он снова отвел взгляд и на лицо опустилась отстраненная маска.

«Ну, приятно было повидаться».

– Привет, – надо мной теперь стоял Джастин Бейкер, загораживая Айзека. Он показал на пустой стул рядом со мной. – Не против?

– Эм… конечно. Садись.

Когда Джастин присел рядом, я ощутила легкий запах одеколона от его одежды. На нем были джинсы, ботинки Timberland и синяя футболка под синей курткой North Face. Он выглядел опрятно, дорого и расслабленно. Словно он владел любой комнатой, куда ступала его нога, или станет владеть ею в будущем.

Старая, я была бы взволнована, сидя рядом с Джастином. Новую меня больше привлекали поношенные джинсы, черная кожа и грозовые серо-зеленые глаза.

Но оба они были недоступны. Отгороженные ледяным гробом, в котором оставил меня Ксавьер. Я нажала на ручку и нарисовала «X» на запястье.

– Ты Уиллоу, да? – спросил Джастин. – Меня зовут Джастин. Мы вместе ходим на урок Полсона.

– Я знаю, – прозвучало грубее, чем я хотела.

Джастин засмеялся.

– Конечно. Глупое начало разговора, да? Раньше когда-нибудь играла?

– Однажды. Очень давно. А ты?

– Играл в нескольких спектаклях. Я повредил колено несколько лет назад, так что вместо того, чтобы играть на второй базе, оказался в «Смерти коммивояжера».

– Здорово, – у меня получилось улыбнуться.

– Твое прослушивание было очень хорошим.

– Спасибо. Я… не видела твоего.

Он пожал плечами.

– Я неплохо справился. Думаю, я получил роль благодаря волосам.

– Что?

Он улыбнулся и потянул за светлый локон.

– Такой же цвет, как и у тебя, так что бум – я твой брат.

Я засмеялась.

– Уверена, ты не поэтому получил роль.

Он поднял руки, и на лице его появилась легкая улыбка.

– Спасибо.

Я тоже улыбнулась, рисуя линию крестиков по краю тетради. Будь он придурком, то пугал бы меня меньше, чем его дружелюбие.

Мой взгляд метнулся к Айзеку.

Он не сдвинулся со своего места в углу, чтобы занять стул, а стул с другой стороны от меня все еще был занят. Мне бы хотелось, чтобы это место было заполнено запахом сигаретного дыма и геля Айзека, а не дорогим одеколоном Джастина. Но Айзек был вычеркнут другим способом. Отец подписал документы ОТХ только при условии, что я не буду иметь никаких отношений с Айзеком вне сцены. Папа не дал бы мне играть в пьесе, если бы узнал, что я общалась с «этим проблемным недоучкой, живущим на свалке».