Ливонская партия - Михаил Ланцов (2020)

Король с некоторым раздражением потер лицо.

— За все нужно платить, — прошептал он сам себе, впервые лицезрев всю эту панораму и ужаснувшись.

Он совсем забыл за своей рациональностью о представительских функциях. И о том, какое впечатление на окружающих производит его город. Неудивительно что дела не ладились на дипломатическом поле. Ведь что видели дипломаты? Огромное село, дыру, что коптила дымами, «красуясь» земляными стенами, а не столицу крупнейшего в Европе королевства. Не то, что Краков, но и даже Вильно выглядели много богаче, лучше и ухоженнее. А тут… духота, мрачность и какая-то сальность… грязь что ли. Вот какие ассоциации наводил этот вид. Дело не спасало даже то, что в Москве ныне мылись лучше и больше, чем в остальном мире.

Общий эффект — он оказывался крайне угнетающий… И с этим нужно было что-то делать… Срочно делать. Хоть что-то, спасая положение. Потому что иначе он будет с боями прорываться через любые, даже самые незначительные препоны. И каждый его успех будет провоцировать все возрастающее сопротивление окружающего мира. В нем ведь испокон веков встречали и провожали по одежке. А «серые мышки» может быть и ценились, но уж точно не уважались. Оттого монархи и стремились к блеску да роскоши. Это была не прихоть. Увы. Это была жизненная необходимость, которая наравне с физической силой являлась альфой и омегой дипломатии как внешней, так и внутренней…

* * *

В это же самое время в Экс-ан-Прованс к Рене Доброму графу Прованса и бывшему герцогу Анжуйском прибыл Джан Батиста делла Вольпе, известный также, как Иван Фрязин, трудившийся уже который год личным доверенным человеком короля Руси Иоанна.

— Что привело тебя ко мне? — Устало спросил Рене. — Я знаю кому ты служишь и не хочу влезать в его дела.

— Ваша Светлость, — произнес Джан Батиста, обращаясь к графу, как к герцогу. — Меня к тебе привели лишь деньги.

— В самом деле? Твой хозяин перестал тебе платить?

— О нет, ты меня не так понял. Меня привели деньги, которые мой хозяин хочет заплатить тебе.

— Что?! Не интересует.

— Но ты даже не выслушал…

— А что ты можешь мне сказать дельного? Я стар. И я хочу спокойно дожить свою жизнь.

— Но у тебя есть дети.

— Вот именно. Есть. И я не хочу, чтобы их кто-нибудь вырезал.

— Ты ведь хочешь, чтобы у них не было хорошо?

— Ты угрожаешь мне!? — рявкнул бывший герцог вставая.

— Рене, дай мне сказать и вот увидишь — я не предложу тебе ничего, что вызовет твое раздражение. Всего одно предложение. И поверь — оно тебя заинтересует, ничуть не умалив ни твоей чести с благородством, ни чести и благородства твоих детей.

— Говори, — нехотя произнес Рене и сел на место. — Но говори быстро.

— Твои дети, увы, не могут стать твоими наследниками, ибо выжили лишь девочки. Но есть способ передать им толику наследства, обеспечив им если не безбедную жизнь, то верный источник дохода. Ты ведь хотел бы, чтобы твои девочки чувствовали себя более уверенно, когда тебя не станет?

— Допустим, — чуть подался вперед Рене. — И о чем речь?

— Мой руа готов дать тебе часть своих акций Персидской торговли. Она уже начала приносить прибыль, так как товары из Каспия по ней потекли в Балтику. Пока маленькую, потому что дело только пошло. Но дальше будет больше и лучше. Та торговля ничем не беднее, чем венецианская былых времен. Это стабильный доход, словно с крупных имений. Только крестьяне не разбегутся, и враги их не смогут разграбить или отнять. И ты сможешь эти акции завещать или даже просто подарить своим дочерям, дабы укрепить их положение.

— А что взамен?

— Иоанн просит тебя уступить ему твои права на престол Константинополя, Иерусалима и Неаполя. Ты ведь все одно ими не пользуешься, и завещать никому не сможешь.

— Почему же? После моей смерти их получит мой руа.