Все закончится на нас - Колин Гувер (2020)

– Ты прекрасна, – прошептал он.

Боль пронзила мою грудь, и она не имела никакого отношения к схваткам. Я поняла, что он впервые увидел мой обнаженный живот. Он первый раз увидел, как я выглядела, пока его ребенок рос во мне.

Я подошла к Райлу, взяла его руку, положила себе на живот и удержала там. Он улыбнулся мне, поглаживая живот большим пальцем. Это был прекрасный момент. Один из самых лучших наших моментов.

– Спасибо, Лили.

Это было написано у него на лице, понятно по тому, как он прикасался к моему животу, ясно по его взгляду. Он благодарил меня за все те моменты, которые я позволила ему пережить с его ребенком.

Я застонала и согнулась.

– Черт возьми!

Момент закончился.

Райл схватил мою одежду и помог мне одеться. Он взял все то, что я ему сказала, и мы направились к лифту. Медленно. На полпути к лифту у меня началась новая схватка.

– Позвони, пожалуйста, Алисе, – сказала я, когда мы выехали с парковки.

– Я за рулем. Я ей позвоню, когда мы доберемся до больницы. И маме твоей позвоню.

Я кивнула. Собственно, я и сама могла бы им позвонить из машины, но мне просто хотелось сначала доехать до больницы, потому что у меня было такое чувство, что ребенок проявляет нетерпение и хочет появиться на свет прямо в автомобиле.

До больницы мы доехали. Но схватки повторялись уже через минуту. К тому моменту, когда врач переоделся и меня положили на акушерское кресло, шейка расширилась уже до девяти сантиметров. И уже через пять минут мне сказали тужиться. Райл не успел никому позвонить, все случилось слишком быстро.

При каждой потуге я сжимала руку Райла. В какой-то момент я подумала о том, насколько важна была для его карьеры та рука, которую я стискивала, но он ничего не сказал. Он просто позволял мне сжимать ее изо всех сил, и именно это я и делала.

– Головка почти вышла, – объявил врач. – Еще немного надо потужиться.

Следующие несколько минут я даже описать не могу. Все смешалось: боль, тяжелое дыхание, тревога и чистая, ни с чем не сравнимая радость. А еще давление. Такое сильное давление, как будто я вот-вот взорвусь, а потом:

– Это девочка! – сказал Райл. – Лили, у нас дочка!

Я открыла глаза, и врач показал мне малышку. Я видела только ее очертания, потому что в моих глазах было слишком много слез. Потом дочку положили мне на грудь, и это был величайший момент в моей жизни. Я сразу же коснулась ее красных губ, щек, пальчиков. Райл перерезал пуповину, а когда дочку унесли, чтобы вымыть, я почувствовала пустоту.

Спустя несколько минут она уже снова лежала у меня на груди, завернутая в одеяльце.

Я могла только смотреть на нее.

Райл сел на кровать рядом со мной и чуть оттянул одеяльце вниз, чтобы мы могли лучше рассмотреть лицо дочки. Мы пересчитали ее пальчики на руках и ногах. Девочка попыталась открыть глаза, и мы подумали, что это самая забавная вещь в мире. Она зевнула, а мы оба улыбнулись и влюбились в нее еще сильнее.

Когда последняя медсестра вышла и мы наконец остались одни, Райл спросил, можно ли ему подержать дочку. Он поднял изголовье моей кровати, чтобы нам обоим было удобнее сидеть. Я передала ему малышку и положила голову ему на плечо. Мы просто сидели и смотрели на нее.

– Лили, – прошептал Райл. – Голая правда?

Я кивнула.

– Она намного красивее дочки Маршалла и Алисы.

Я рассмеялась и ткнула его локтем.

– Я шучу, – прошептал он.

Но я точно знала, что он имел в виду. Райли очень красивая малышка, но никто и никогда не сравнится с нашей дочерью.

– Как мы ее назовем? – спросил Райл. Во время беременности у нас не было типичных супружеских отношений, поэтому имя девочки мы еще не обсуждали.

– Мне бы хотелось назвать ее в честь твоей сестры, – сказала я, глядя на него. – Или, может быть, в честь твоего брата?