Седмица Трехглазого - Борис Акунин (2017)

– Красота какая! – ахнула Аглая. – Мой муж одно время был царским оружничим, показывал мне великие сокровища, но подобного яхонта я не видывала и в Оружейной палате! Видно при Иоанне Васильевиче Московское царство было богаче, чем теперь. Знаешь ли ты, какая сему камню цена? Десять дворцов построить можно.

Она, любуясь, вертела скипетр и так, и сяк, но Мартирий глядел не на блестящую палку, а на то, как по старому, прекрасному женскому лицу скользили цветные блики.

– И на что нам теперь это богатство? – Аглая усмехнулась. – Если б тогда, пятьдесят лет назад. Уехали бы мы с тобой, Маркеша, за тридевять земель и жили бы поживали, друг дружке радовались… А ныне нам богатства не надо. У нас и так всё, что нам нужно, есть. Отослать, что ли, царю с царицей, пускай порадуются?

Мартирию это было все равно. Он думал про другое.

Он вдруг увидел перед собой всю свою длинную-предлинную жизнь как одну краткую седмицу: с трудоначальным понедельником, юновесенним вторником, мужественной середой, сильным четвертком, зрелой пятницей, грозовой субботой и тихим, светлым воскресеньем.

– Да ну их, царя с царицей, – сама с собой говорила Аглая. – На что нам их радовать? Суну туда, где лежало.

Наклонилась, опустила скипетр обратно в щель, подпихнула носком, вернула на место доску.

Блестящий металл снова лег в прах. Мягко, без звона и стука.

– Пойдем, Маркелушка. Рассвет скоро. Черт этот дохлый пускай тут валяется. Завтра все подумают, что ночью залезли грабители, чего-то между собой не поделили. Один другому башку проломил, напугался и убежал с пустыми руками. А мы с тобой будем эти лясы слушать, да перемигиваться. Появится у нас наша первая общая тайна. Поживем еще – будут и другие. Идем восход смотреть. Ты на башню-то вскарабкаешься, колченогий? Ничего, я пособлю.

Взяла его за руку, потянула за собой.

Что ж, права она: рассвет – дело божье, сказал себе Мартирий. Вечером будет закат – тоже вместе посмотрим. А там как Господь даст.

Ну и ладно. Ну и аминь.

Убить змееныша

Пьеса в двух актах

Перевод со старорусского, скоморошьего и латыни

Действующие лица

(в порядке появления)

Князь Василий Васильевич Голицын, глава правительства. Красавец сорока пяти лет.

Князь Борис Алексеевич Голицын, воспитатель царя Петра. Весельчак тридцати восьми лет.

Двое в черном. Черт их знает кто.

Аникей Трехглазов, сибирский артельщик. Муж матерого возраста, с круглым родимым пятном посередине лба.

Скоморох. Человек, у которого вместо лица харя.

Медведь. Умеет плясать и пить водку.

Начальник уличной стражи. Вневременной персонаж: блюститель порядка.

Шевалье де Нёвилль. Вневременной персонаж: восторженный иностранец.

Придворный священник Сильвестр Медведев. Вневременной персонаж: русский умник.

Правительница Софья. Некрасивая женщина не первой молодости.

Царь Петр Алексеевич. Трудный подросток.

Царь Иван Алексеевич. Юноша с проблемами развития.

Дьяк. Вневременной персонаж: работник протокола.

Федор Леонтьевич Шакловитый. Начальник Стрелецкого приказа, человек действия.

Вдовствующая царица Наталья Кирилловна. Нервная дама нервного возраста.

Царица Евдокия. Очень молодая женщина, которой кажется, что она спит.

Пьяницы, стражники, потешные.

Действие пьесы происходит в Москве и ближнем Подмосковье.

Первый акт

Картина первая

В кружале