Мой ненастоящий - Джина Шэй

И да, я согласна, что все это не самый подходящий наряд для прогулок. Я вообще, надевая все это, старалась не думать о ценах этих вещей. Они были чудовищны. И Влад был чудовищен. Столько тратить на меня нужно было запретить законом!

— Я могу переодеться, — предлагаю с искренней верой в успех.

Конечно же, его ответ — нет. Влад категорично покачивает головой и отставляет локоть в сторону, выставляя для меня руку.

— Не бойся. Тебе понравится, — мягко роняет он, — это не магазины.

Ну что ж, и на том спасибо, и то хлеб!

— Марго… — уже в холле гостиницы ко мне бросается Мари — офранцузившаяся русская, как я поняла из её вчерашней болтовни, в Париж она прилетела, чтобы стать моделью, и… о, как это удивительно — она ею все-таки стала. И работала ею, до наступления «модельной пенсии». А сейчас она изучала парфюмерное дело.

Вопреки тому, что я не была очень обрадована этой встречей — Мари меня радует. Она удивительно теплая, энергичная, даже эксцентричная — что не удивительно при её-то изначальной профессии, куда без характера не пробьешься.

— Ну, что, готова ли ты к новому дню, моя птичка? — выпустив меня из своих крепких объятий, щебечет Марго. — Готова к балету?

— К чему?

Мари бросает заговорщический взгляд на Влада и тихонько хихикает.

— Надеюсь, я не испортила сюрприз?

— Я это запланировал именно так, — спокойно откликается Ветров, — зная твой длинный язык, Мариш…

Значит, про балет — мне не послышалось. Ну конечно. Мой наряд ужасно театральный. Куда же еще его выгуливать?

— Зануда ты все-таки, Ветров, — глядя, как Мари Дюпен корчит моему мужу гримасу, я чуть не выпадаю в осадок, — и правильно планировал. Это ведь мы доставали вам билеты. Мне и рассказывать.

— Мы хотели приехать пораньше, — подает голос — и палится своим жутким русским акцентом Аллен. Он вообще-то тот еще болтун, но в основном — на французском и английском, коих некоторые темные Цветочки не разумеют, — ты хотела их фотографировать, Мари.

— Вы ведь не против? — девушка оборачивается к нам, мечется взглядом между мной и Владом. — Вы такая фактурная пара, между вами такая бешеная химия…

— Может…

— По-моему, отличная идея, — на мою талию опускаются две тяжелые ладони, — мой Цветочек — очень фотогенична. Увы, совместных фотографий у нас маловато. У меня слишком мало времени для подобных вещей. Но эта поездка — для неё, поэтому — отказываться не будем ни от чего.

Что ж, если он хочет…

— А может, не надо? — шепчу я лично Владу, когда Мари убегает вперед, к ожидающему нас у подъезда к отелю лимузину.

— У нас может не быть еще одной поездки, — тихо откликается Влад, — давай оставим тебе от этой все, что только возможно. Если ты, конечно, хочешь всего этого.

Мои пальцы вгрызаются в его локоть, мои глаза режет от рвущихся наружу слез.

Я хочу. В кои-то веки я чего-то по-настоящему хочу, а не вяло тлею, задыхаясь в собственном прошлом. Я хочу всего. Но самое главное — хочу его. Живого. До конца моих чертовых дней.

Вот только у жизни на него совсем другие планы.

Опера Гарнье… Величественная, изысканная, подлинное произведение искусства. Многих искусств, если быть точнее!

Конечно же, я первый раз оказываюсь лицом к лицу с чем-то настолько потрясающим. И чувствую я себя девчонкой, замершей на ступеньках сказочного дворца.

— Вообще-то все билеты сюда раскупаются за год, — гордым шепотом сообщает мне Марго, когда я, так по-детски задрав голову, залипаю на весь этот дивный архитектурный ансамбль, — но брат Алена — балетмейстер сегодняшней постановки. Он всегда берет для нас билеты на свои премьеры.

— Как же мне все-таки повезло с друзьями, — хмыкает Влад, стискивая мои пальцы крепче. Ох, блин. Как кипятком окатывает.

Нет, к таким оглушительным чувствам меня жизнь точно не готовила.