Мой ненастоящий - Джина Шэй

А нет. Внезапно передо мной лежит брачное свидетельство моего же отчима о женитьбе в городе Иваново, копия свидетельства о рождении его сына — на три года старше меня, справка из суда, что бракоразводного процесса проведено не было, и даже краткий протокол беседы с женой Ивана Алексеевича Шнырова, которая сообщает, что вообще-то муж к ней ездит — на пару недель, раз в два месяца. И в столице-то он работает вахтовым методом, и денег оставляет. Немного, конечно, но ведь и ему на что-то жить надо, он там на квартиру копит. Вот накопит и сразу к себе заберет и жену, и сына…

Так вот куда уходит львиная доля платы за съем моей комнаты. А я-то думала, как можно так бездарно профукивать эти деньги…‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Офигеть.

Просто офигеть.

И вот на основании этого брак Шнырова с моей мамой можно признать недействительным. И лишить его права наследования доли в маминой квартире тоже!

Эх, мама, мама… Знала бы ты, за какое дерьмо замуж выходишь. Нет, пожалуй, хорошо, что не знала. Инфаркт убил бы тебя раньше наверняка.

— Как Ветров это раскопал? — я недоверчиво вглядываюсь в строчки протокола.

В ушах так и звенит: «Я решу твои проблемы, Цветочек».

Насколько же глубоко он уже, оказывается, влез в мою жизнь.

— Знаешь, какая у Каримовича любимая поговорка, Марго? — Юрий ослепительно улыбается. — Компромат нельзя найти только на новорожденного. Как Ветров получает информацию — даже я не совсем понимаю. Но если он за кого-то берется — то он узнает о нем все. Абсолютно все.

У меня посасывает под ложечкой от подобных откровений.

Да нет. Он не мог узнать. Разве стал бы он вообще обращать на меня внимание, если б знал? Разве стал бы выбирать меня для роли матери его наследника?

Даже я понимаю, что можно найти вариант получше. Невиннее. Умнее. Красивее, ухоженней, элитнее — продолжать можно до бесконечности.

— Ну как ты, Марго, — Юрий осторожно касается моего локтя двумя пальцами, — оклемалась? Больше не паникуешь?

Нет. Не оклемалась. Мысленно — до сих пор бьюсь в истерике.

Но этот человек не для честности — он ставленник Ветрова.

И доверять ему мои истинные эмоции не стоит.

— Условно, — я пожимаю плечами, — подготовка к свадьбе сведет меня с ума.

Это кстати правда.

Нет, организатор свадьбы — святая и золотая женщина, но я возненавидела бы этот процесс, даже если бы этот брак действительно был добровольным. Салфетки. Бокалы. Скатерти. Цветочные композиции.

Когда приехал Городецкий, у меня уже рябило в глазах от всего этого.

А мы ведь только начали.

Завтра она обещала мне привезти каталоги свадебных платьев.

Мне хотелось забиться куда-нибудь в угол. Я хочу обратно на работу. К мозговыносящему боссу. И я готова даже бегать ему за кофе в два раза чаще.

— Рит, — пальцы Городецкого сжимаются на моем локте крепче, — ты извини меня за прошлый раз, я не мог перед Ветровым ничего тебе сказать.

За прошлый раз. Это когда я просила его меня спасти от поймавшего клин босса, а он улыбнулся и сказал: «Ты просто перенервничала после помолвки, Рит. Бывает».

— А что, есть что сказать мне сейчас? — я поднимаю бровь саркастично, снова вчитываясь в бумаги. — Я уже жена Ветрова. Поздно что-то менять.

— А если не поздно? — вдруг склоняясь ближе ко мне горячо шепчет Юрий. — Если я тебе помогу перестать быть его женой, ты перестанешь быть такой холодной, Марго?

22. Влад

Люблю загонять мудаков в угол. Обложить их со всех сторон, заставить дергаться, дрыгаться. Особенно тех, кто много о себе мнит.

Вот таким-то и приятнее всего считать ребра. И устраивать с такими свидания на заброшенных складах с ими же краденными товарами. В теплой компании спецназа.