Мой ненастоящий - Джина Шэй

Его спокойствие оказывается для меня самой большой неожиданностью.

И вглядываясь в его лицо, я не вижу вообще никаких изменений в настроении.

Карим Давидович что… Ничего про меня не сказал?

Влад увлекает меня за собой, к выходу из дома, по пути набирая водителя.

На улице я еще успеваю обернуться, бросить взгляд на второй этаж дома. Глухой и темный. Все буйство света и энергии происходит на первом этаже, там в окнах мелькают люди, оттуда слышится смех.

И все-таки на втором этаже я вижу невысокую, сидящую в кресле фигуру Карима Давидовича. Он так и остался там? А хрупкий силуэт рядом с ним — видимо, Василиса.

Не понимаю.

Почему он не сказал?

И почему мне от этого не легче?

Этот вопрос тяжким грузом остается висеть над моей душой.

Не сказал сегодня — скажет завтра. Когда Влад будет в большем настроении вести с ним диалог. Сегодня он был раздражен. И с отцом разговаривал довольно резко. Возможно, мой свекр решил выбрать более удачное время. Да, точно.

На парковке Ветров останавливается, крепко стискивает мои пальцы, скользит по мне изучающим взглядом.

— Замерзла?

— Н-нет…

— Да ну! — он проводит рукой по моему предплечью, и я понимаю, что вся моя кожа сейчас выглядит так, будто я была гусыней и меня только что ощипали.

Мда, не вышло из меня светской дивы, вышла мокрая курица. Могу себе представить, как это смотрится. Вот и смотрит на меня Ветров, снисходительно посмеиваясь.

— Немножко, — тихонько отвечаю, опуская ресницы. За волнением я совершенно не замечаю этого дурацкого холода. В голове — тысяча мыслей и совершенно не понятно, как с ними работать вообще.

Ветров неторопливо поводит плечами — кажется, чтобы их размять, а потом с них, как от движения опытного стриптизера, спадает его темный пиджак.

— Иди сюда, Цветочек, — на мои плечи опускается теплая, пропитанная его теплом ткань. Его теплом. Его запахом. Плотное облако его энергетики будто окутывает меня с головой, дурманя разум почти до потери сознания.

— Так теплее? — склоняясь к моему лицу, мягко шепчет Влад.

Тихо шурша шинами, подъезжает наша машина, так и не дав мне возможности дать внятный ответ.

— Ну наконец-то, — с отчетливым облегчением выдыхает Ветров и шагает вперед, открывая для меня боковую дверь авто. — Все, можешь брать отбой, Цветочек. Дальше роль можешь не играть.

От этой реплики у меня аж в ушах звенит. Он все еще считает, что я играю?! И сам он играл, получается?

Я не знаю, что со мной происходит в эту секунду.

Какая именно шлея хлещет мне под хвост, отчего я резко шагаю к Ветрову, оказываясь настолько близко, что чуть носом в его подбородок не впечатываюсь.

А у него всего лишь слегка приподнимаются брови. Брови!

Я ощущаю себя бессильной добиться от этой глыбы гранита хоть какой-то эмоциональной реакции, но все равно яростно ударяю его кулаком в грудь.

Меня ловят за запястье и ощутимо стискивают его пальцами, требуя остановиться. Я дергаюсь, но это бесполезно — пальцы Ветрова оказываются эффективней наручников.

— В чем дело? — сухо произносит Влад сужая глаза. — Все было замечательно, ты вела себя идеально, что на тебя вдруг нашло, Цветочек?

— А тебе не плевать? — злобно шиплю я. — Куколка сломалась, отклонилась от программы. Запри её в комнате, авось поспит и все само пройдет. Так ведь ты со мной делаешь всегда, когда мое поведение тебя не устраивает?

— Ты хочешь чего-то иного? — в голосе моего мужа впервые за этот вечер звучит ощутимая прохлада. — Наши с тобой отношения не предполагают никаких других способов разрешения конфликта.

— Так пусть они катятся в ад, эти отношения, — взрываюсь я уже окончательно, и в этот раз дергаюсь сильнее, все-таки выдирая свою руку из пальцев Влада, сдирая со своих плеч его пиджак и швыряя его в Ветрова со всей силой, — можем принять, что я беру самоотвод с этого спектакля.