Пес и его девушка - Кира Измайлова (2020)

– Конечно! Я уже придумала: возьму кое-что из вещей сье Обри, она вряд ли будет возражать. Конечно, юбка мне будет коротковата, но дядя любит, когда девушки демонстрируют ноги – он ведь застал платья в пол и до сих пор не может привыкнуть к нынешней моде… Ну, или, может, Гэйн или Дэви не откажутся немного улучшить наряд, – улыбнулась она. – Шеф, туда и обратно, на такси! Пожалуйста!

Дайсон еще немного подумал и написал: «Записку Сэлу на стол. На всякий случай. Чтобы знал, где искать».

– Но он не позволит…

«Шеф – все еще я, – напомнил он и ухмыльнулся. – И поживее, пока Сэл занят».

Глава 24

Таксист, на счастье, попался неразговорчивый, и даже компания из скромной девушки в блузочке с юбкой (и почему-то ботинками) и полицейским псом – а Дайсон вновь щеголял в ошейнике с именной бляхой – его не смутила. Платили бы, и ладно.

Вот в доме инвалидов их приняли неласково. Вернее, вовсе не хотели пускать, даже когда Лэсси предъявила документы, сослалась на служебную необходимость, дело, не терпящее отлагательств, и так далее. С собаками нельзя – и точка!

Пришлось ей звонить от дежурного (или как он там назывался в доме инвалидов, не привратником же?) дяде Одди, и тогда формальности немедленно уладились сами собой.

Дядя Одди – вернее, профессор Од Ольвен – оказался человеком гигантского роста и специфической наружности. Красавцем его вряд ли бы кто назвал: слишком крупные черты лица, орлиный нос, глубоко и близко посаженные глаза – сейчас скрытые за толстыми стеклами очков, они все равно горели внутренним огнем. Подбородок длинный, костистый, скулы слишком выдаются, лоб очень высокий, большие уши оттопырены, почти как у Лэсси, лысый череп бугристый, шишковатый какой-то. «Будто ум наружу выпирает», – невежливо подумал Дайсон. И при всем этом старик производил сильное впечатление. Если представить, каким он был в молодости, оставалось только позавидовать: наверняка ведь не было отбоя от девушек! Да и с Лэсси старик вел себя как прожженный сердцеед: наверняка не мог толком разглядеть ее, но комплименты отвешивал… Дайсон постарался запомнить хотя бы десяток – вдруг пригодятся, если его все-таки расколдуют?

– Вон что… – проговорил дядя Одди, выслушав сбивчивый рассказ Лэсси. – Очень похоже на Линсена. Он никогда не отступался от цели. Редкостного упорства юноша и такого же редкостного ума, а на что все истратил?

– На что, дядя? Он ведь так и не сказал на суде, чем занимался, но вдруг ты что-то помнишь? Какие-то оговорки, какие-то…

– Какие оговорки, милая! – засмеялся старик. – В свои… да, ему тогда было около двадцати… Он же с улицы пришел в университет. Вернее, сперва учился лечить животных, но счел, что на людях заработает больше…

«В точку! – мелькнуло в голове у Дайсона. – Он умеет обращаться с животными, значит, легко мог устроиться таким вот… звериным доктором! Но почему этого нет в его биографии?»

Лэсси задала именно этот вопрос, спасибо ее пытливому уму!

– Так он не окончил училище, сказал, что работать с животными, может, и интересно, но не так уж прибыльно. Ну, если ты не имеешь дело с племенным скотом или чьими-то породистыми собаками и кошками, но на такое место желающих мириады, – ухмыльнулся дядя Одди. – И он сказал, что будет учиться с нуля. Так-то его могли взять сразу на второй курс – многое уже знал, подучил бы немного, и мог сдать зачеты. Но нет, заартачился. Сказал, хочет пройти все это с самого начала… Ну а приемной комиссии какая разница? Сдал экзамены – пожалуйста, учись…

– И учился он, видимо, очень хорошо, – пробормотала Лэсси.

– Да, более ревностного ученика я и не упомню. Хотя… был же Тайви – он стал зубным врачом, изобрел что-то получше моей вставной челюсти, – мелко засмеялся дядя Одди. – Энкер – этот пошел по дамской части. В смысле… ну…

– Да-да, я понимаю, дядя, – пришла на помощь девушка. – Беременность, роды и все такое?