Холодный мир - А. Риддл (2020)

Человек, на которого он показывает, такой же высокий, как сам Джеймс, и смутно на него похож.

– Твой брат?

– Да. – После небольшой паузы он продолжает: – Я прихожу сюда каждое утро, чтобы увидеть его.

– Почему?

– Потому что это самое близкое, как я могу к нему быть.

– Я не понимаю.

– Он меня ненавидит.

– За что?

– За то, что я сделал.

Я уже выучила личные границы Джеймса. Их немного, но те, что есть, поднимаются в высоту на километры. И падут они только тогда, когда он сам того захочет.

Но я удивлена, зачем он показал мне это? Значит, это его беспокоит: как будто он хочет поговорить, но ничего не хочет с этим делать.

Я внезапно понимаю, что я не единственная, кто пытается излечить себя, находясь в лагере № 7. У него есть свои травмы, пусть невидимые, но так же мешающие полноценно жить, как и мои.

Я крепче сжимаю его руку.

* * *

Неделей позже, когда я занимаюсь, крутя педали на велотренажере, дверь резко распахивается. Это Джеймс – для конца рабочего дня рановато, поэтому я тут же понимаю: что-то случилось.

– Мы получили сигнал, – говорит он, задыхаясь.

– Сигнал? От кого? Где? От «Пакс»?

– От «Мидуэй». Флот обнаружил еще больше артефактов. Намного больше.

38

Джеймс

Мы с Фаулером проанализировали данные, полученные от флота «Мидуэй». Количество наших врагов поражает. Теперь мы называем артефакты «солнечными ячейками», и, как я и предполагал, их гораздо больше, чем два.

Вчера мы получили еще один «информационный камень» от флота «Гелиос». Информация пришла как раз вовремя и абсолютно точно говорит нам, что надо делать.

Мы переделали кабинет Фаулера в НАСА в военный штаб и обсуждаем здесь один конкретный вопрос: войну. Мы знаем нашего противника и готовимся дать отпор. Но важно то, что потребуется участие каждого человека на Земле, чтобы был хоть какой-то шанс победить его. Наша первая задача – убедить политиков в том, что мы правы.

* * *

Ледяной апокалипсис, охвативший планету, оставляет многие желания неисполненными. Но в то же время есть и положительные моменты. Один из них, который для меня особенно ценен: больше не надо надевать деловой костюм. При массовой эвакуации Америки с родных земель обязательная форма одежды для ведения бизнеса не входит в список вещей, которые обязательно надо сохранить. Формальность и стиль погребены под снегом, возможно, навсегда.

Так что я натягиваю свои серые штаны и свитер и бреюсь – сегодня самый важный день в моей жизни. Я собираюсь настоять на том, что участие всей человеческой расы в запуске экспедиции – это самое важное научное предприятие в истории. Если мы не нанесем ответный удар, я не знаю, что тогда произойдет. Мне нужно убедить моих слушателей, иначе это будет означать конец для всего человечества. Эта презентация – самая значимая из всех, которые я когда-либо проводил, поэтому я нервничаю.

Похоже, Эмма это понимает.

– Ты справишься, – настаивает она.

– Это же политики! Случиться может все, что угодно, – они ведь могут и сказать «нет».

– Не скажут.

– А что, если скажут? Это наш последний шанс, Эмма. Последний бросок игральных костей, так что всё или ничего. Если мы не отправимся туда и не будем бороться, мы все умрем медленной холодной смертью.

Она берет мое лицо в свои ладони.

– Этот мост мы перейдем, когда подойдем к нему поближе. Давай делать один шаг за раз.

Эмма – настоящая скала для меня. Я знаю, что недели после нашей посадки были невероятно тяжелыми, но сейчас ей намного лучше, хоть она и ошибается по поводу отсутствия у себя прогресса. Хотел бы я, чтобы она лучше это понимала.

– Оскар едет с тобой?

– Нет.

Не могу я так рисковать, беря его с собой. Но Эмме я отвечаю:

– Он должен остаться здесь и помогать тебе.

– Я справлюсь и сама, кроме того, я бы хотела поехать с тобой.