Холодный мир - А. Риддл (2020)

– О чем ты говоришь? – Голос Художника, и без того лишенный эмоций, сейчас звучит еще более механически.

Десять секунд.

– Я говорю о том, что человечество никогда не пойдет на сделку с тобой. Люди хотят, чтобы их жизнь чего-то стоила, и это не должна быть жизнь внутри машины – пока нет. Я знаю это лучше, чем кто-либо из живущих. И не потащу их, кричащих и отбивающихся, в то будущее, которое хочу для себя, или в то, которое спасет тебя и изменит нас.

Пять секунд.

– Джеймс, останови зонды! Сейчас же! – кричит Художник.

На экране вспыхивает сообщение:

ОБНАРУЖЕН ВИРУС

КОММУНИКАЦИОННАЯ СИСТЕМА ЗАРАЖЕНА

Джеймс нажимает кнопку.

СИСТЕМНОЕ ЯДРО ОТКЛЮЧЕНО

Экран гаснет.

Художник исчезает.

56

Джеймс

Через дверь отсека я вижу, как на поверхности Цереры одна за другой загораются, подобные белым цветам, вспышки – атакующие зонды уничтожают «сборщика».

Я вздыхаю, даже не подозревая, что так долго задерживал дыхание.

Отстегнув удерживающие ремни, я подплываю к иллюминатору и вижу, что поверхность планеты теперь напоминает поле из кратеров. А на том месте, где находился центральный узел «сборщика», теперь зияет огромный провал.

Обернувшись, я вижу, что губы Эммы двигаются – она что-то говорит, но я не могу разобрать слова. Корабельный компьютер, как и переговорные устройства, отключен.

Подлетев ближе, я подключаюсь к ее скафандру напрямую.

– Мы…

– Мы победили его, Эмма.

– А компьютер?

– Не знаю. Художник пытался инфицировать его, чтобы использовать коммуникационные панели.

– Чтобы отозвать атакующие зонды?

– По-видимому, да.

– А для чего еще это могло быть сделано?

У меня есть еще одна теория, для чего Художник делал это, но я не хочу ей говорить. Хотя это я уже проходил: хранил от нее секреты. Повторять я не собираюсь. В ту же секунду я принимаю решение говорить ей только правду.

– Он мог либо отключить зонды, либо отправить передачу в Сеть – позвать на помощь. И пришли бы подкрепления.

– А мы можем перезагрузить систему? – Эмма отводит глаза.

– Можем, но этого делать не стоит.

– Мы должны.

– Слишком рискованно. Если вирусу Художника удалось поразить «Лео», то перезагрузка может дать ему доступ к тем коммуникационным возможностям, которые у нас еще остались.

– Тогда мы просто будем болтаться тут без управления.

– Не совсем. – Через люк отсека я показываю на летящий вокруг Цереры космический мусор – остатки девяти кораблей и всего, что бросил в нас «сборщик». – Где-то наверняка есть исправная спасательная капсула одного из кораблей. Мы найдем ее и выберемся отсюда, обещаю.

Слова звучат с большей уверенностью, чем на самом деле у меня есть. Я не хочу волновать ее. Взглянув на контрольную панель на моей левой руке, я замечаю, что кислорода осталось на десять часов и двадцать три минуты. За это время мы должны найти спасательную капсулу.

Время пошло.

* * *

Мне требуется тридцать минут на то, чтобы изолировать мостик и все его компьютерное обеспечение, содержащее основное ядро системы «Лео», а также данные телеметрии, собранные за всю миссию. В скафандре и перчатках это делать довольно долго, но важно вернуть компьютер и черный ящик домой. Нам нужно выяснить, удалось ли «сборщику» отправить сообщение, а также понять – было ли то, что он нам говорил, правдой и значит ли это, что скоро сюда явится второй «сборщик».

Закрепив компьютерное ядро на моем скафандре, мы систематически обыскиваем поле крушения. Спасательная капсула находится рядом с обломками «Спарты-3». Согласно показаниям на моем костюме, воздуха осталось меньше чем на два часа. Подключившись к системе капсулы, я обновляю запас кислорода в скафандре, снимаю шлем и кладу его рядом.