Холодный мир - А. Риддл (2020)

Я киваю. Это была идея Гарри: создать еще один диск с данными, запрятать его глубоко внутри зонда, максимально защитить от повреждений и настроить копирование на него данных от всех систем в реальном времени.

С помощью роботизированных манипуляторов я аккуратно снимаю панели обшивки, и, стоит мне их отпустить, как в ту же секунду они улетают вдаль, точно парашютики одуванчика, унесенные в пустоту космоса.

После обшивки я пытаюсь снять внутренний кожух, но замечаю, что манипуляторы испытывают сильное сопротивление. Не понимаю – почему?

Джеймс подплывает ближе, изучая экран.

– В чем дело?

– Слишком большое сопротивление. Как будто крепление застряло или как-то удерживается.

– Попробуй лазер.

Я нервно сглатываю.

Удерживая зонд одной механической рукой, второй я активирую лазер и отрезаю часть корпуса, открывая взгляду внутренности зонда.

Все провода внутри спутаны в клубок, искорежены, а их яркие цвета напоминают акварель, обильно смытую водой. Все печатные платы расплющены, а резисторы, конденсаторы и диоды выглядят как маленький город, сожженный дотла.

– Что произошло? Что могло так сделать? – Шарлотта первой нарушает молчание. – Солнечная вспышка?

– Это явно не природный феномен, – говорит Григорий и, не давая Шарлотте себя перебить, заканчивает фразу: – Это просто статистически невозможно.

– Скоро узнаем, – шепотом произносит Джеймс. – Продолжай, Эмма. Давай, разделывай его.

Пять минут спустя я уже вижу на экране жесткий диск.

– Заноси его в грузовой модуль.

Следующий час невероятно выматывает меня, однако абсолютная концентрация приводит к успеху. Мне удается не только спасти диск с данными и черный ящик, но и собрать образцы вокруг зонда. Наконец я отпускаю распотрошенный корпус зонда, и он улетает вдаль.

В грузовом модуле, пользуясь уже меньшими механическими руками, я подключаю черный ящик к кабелю передачи данных, который соединен с компьютером Лины, защищенным файрволом.

– Я хочу увидеть это сообщение, – говорит Шарлотта, однако Джеймс быстро обрывает ее безапелляционным тоном:

– Сначала мы должны посмотреть видеозапись.

Лина нажимает пару кнопок, и на экране появляется картинка, сразу же приковывая к себе взгляды всей команды.

Вдалеке мы видим Бета, а зонд, устанавливавший контакт, довольно близко к камере.

На экране бегут цифры Фибоначчи – они белого цвета, но неожиданно возникает одно красное. Это ответ. Потом снова белое, и снова красное – наверное, то самое нечисловое сообщение.

В следующую секунду экран гаснет.

– Проиграй его еще раз, – просит Джеймс. – На две секунды назад, и замедли воспроизведение. Эта штука может писать сотню кадров в секунду, так что уменьши это число до десяти.

Воспроизведение возобновляется, и у всех от удивления открываются рты. Артефакт трансформируется. Шестигранник складывается внутрь себя, и объект начинает походить на заостренную с обоих концов фасолину. Она поворачивается торцом к зонду, и из самого острия вырывается вспышка.

Видео заканчивается.

Теперь я знаю то же, что Джеймс знал все это время, и то, что вслед за ним понял Гарри. Они не сказали мне, но теперь и так все ясно: мы на войне.

32

Джеймс

Мы отправляем на Землю «информационный камень» с видео, демонстрирующим, как артефакт поджаривает зонд. Григорий, Гарри и я проводим несколько часов в споре о том, как вообще это возможно. Излучение и бомбардировка заряженными частицами – это лучшее, что рождается в наших головах. Мы даже решаем дополнительно укрепить зонды «Мидуэй» против возможных атак, хотя я не уверен, сработает ли.

Шарлотта часами сидит над сообщением, переданным артефактом, однако расшифровать его не получается. Я рад, что она попыталась, но не думаю, что даже такой умный человек, как она, может это сделать.