Холодный мир - А. Риддл (2020)

– Бомба, конечно, взорвется. – Пожимает плечами тот. – Ядерный распад не требует наличия никакого окислителя. Вопрос в том, что станет основной разрушающей силой. На Земле, конечно, основные разрушения становятся следствием взрывной волны и распространяющегося жара, но в пустоте космоса ничего из этого не будет – только радиация и плазма. Обычно при ядерном взрыве образуется плазменное облако – вот оно действительно может быть очень разрушительным и к тому же быстро распространяться.

– Спасибо, – коротко кивает Шарлотта и затем, прикусив на секунду губу, говорит: – Да, я за нанесение ядерного удара по артефакту, и, надеюсь, мы правильно рассчитаем время, хотя мне все это и не нравится. В то же время с расшифровкой сообщения я совсем не продвинулась, а учитывая те два потерянных нами зонда и разрушение МКС… – здесь она бросает быстрый взгляд на Эмму, но та никак не реагирует, – … я уверена, что артефакт – это наш враг.

– А мне достаточно и того, – замечает Мин, – что в большинстве областей космоса солнечная радиация значительно ниже нормы.

– Да, – соглашается с ним Шарлотта, – это тоже. Мы должны выяснить все, что только можно, включая и то, как их уничтожить.

Дальше я уже слушать не могу. Команда измотана и напряжена, но нас всех объединяет стремление действовать.

– Вопрос заключается в том, чтобы правильно выбрать время. – Я делаю паузу, но никто не произносит ни слова. – После того как мы отведем осколок на безопасное расстояние, следует сразу же произвести залп из ядерного оружия. Нам не обязательно выигрывать время, чтобы отправить сообщение или набрать нужную скорость. Благодаря каналу связи, созданному Линой, мы будем находиться на приличном расстоянии и сможем сделать снимки до выстрела и в момент попадания.

– А после выстрела? – спрашивает Идзуми.

– По крайней мере – не сразу. Взрыв уничтожит ближайшие зонды, а «Пакс» будет находиться очень далеко, хотя тоже получит небольшую дозу радиации. Через некоторое время после залпа мы пошлем несколько зондов, чтобы выяснить размер нанесенного ущерба.

План не вызывает споров, и теперь мы точно отправляемся на борьбу с артефактом. Все, что происходит позже собрания, – это словно обратный отсчет до события, способного изменить историю человечества.

* * *

Внезапно мы понимаем, что у нас осталось мало компонентов для двигателей, но есть достаточно запчастей, чтобы сконструировать две линии коммуникационных панелей: одну до артефакта Бета, а вторую – к «Форнакс». Во время предстоящей битвы мы сможем в реальном времени наблюдать за обоими.

На двух больших экранах, размещенных в «пузыре», идет обратный отсчет.

Время до активации линии связи с «Форнакс».

2:32:10

Время до активации линии связи с артефактом.

7:21:39

Я вымотан и понимаю, что нужно поспать, но я не могу. Нервная дрожь подобна звону будильника, который я никак не могу выключить.

И нужно сделать еще кое-что. По пути в лабораторию я слышу ясный и четкий голос Эммы. Это явно не разговор – слишком уж громко. Может, запись?

– Здравствуйте, мистер Льюис. Меня зовут Эмма Мэтьюс, я была командиром МКС в тот момент, когда случилась катастрофа. Хочу, чтобы вы знали, что очень сочувствую вашей утрате. Ваша дочь была прекрасным ученым и моим хорошим другом. Кроме того, она была самым главным шутником на станции. Помню, однажды…

Она начинает смеяться, но очень быстро веселье сменяется всхлипами. Наконец, она успокаивается, стараясь дышать глубже.

– Остановить запись. Удалить файл. Начать новый.

Я подхожу к слегка приоткрытой двери лаборатории и вижу около нее Гарри. Похоже, он тоже думает, что входить сейчас – не лучшая идея. Я делаю ему знак головой, и мы оба отправляемся в тренажерный зал.

Там я сажусь на велотренажер, а Гарри берет эспандер.

– Как, ты думаешь, все пройдет, Джеймс?

– Честно? Не знаю.

* * *