Ведьмин вяз - Тана Френч (2020)

Скрипя зубами, я дотащил наши чемоданы до крыльца, оставил у двери и опомниться не успел, как очутился в Доме с плющом. Мы с Мелиссой прошли за Сюзанной по знакомым стертым плиткам пола в прихожей – по дому блуждали сквозняки, должно быть, окна нараспашку – и спустились по лестнице на кухню.

Нас встретили голоса: выразительная декламация дяди Оливера, возмущенные детские вопли, гортанный хохот тети Мириам.

– Вот черт, – сказал я. Совсем забыл. – Черт. Воскресный обед.

Шедшая впереди Сюзанна не расслышала или не обратила внимания на мои слова, Мелисса же повернулась ко мне:

– Что?

– По воскресеньям вся семья съезжается на обед. Я не подумал, я же сто лет тут не был, Хьюго болен, и мне в голову не пришло… Черт. Прости.

Мелисса бегло сжала мою руку:

– Да ладно. У тебя замечательные родственники.

Я понимал, что она, как и я, не рассчитывала угодить на семейный обед, но ответить не успел: мы вышли в просторную кухню, пол которой был выложен каменными плитами, и меня словно окатили из пожарного шланга. Гул голосов, сквозь распахнутые стеклянные двери с размаху бьет солнце, от запаха мясной запеканки першит в горле – то ли есть хочется, то ли тошнит, – все двигаются; я понимал, что здесь от силы дюжина человек, не считая меня и Мелиссы, но после долгого одиночества чувствовал себя как в толпе на футбольном матче или на рейве, сколько же тут народу, и о чем я только думал? Папа, дядя Оливер и дядя Фил говорили одновременно, устремляя друг к другу бокалы, Леон облокотился на кухонный стол и играл в тяпки-ляпки с кем-то из детей Сюзанны, тетя Луиза уносила тарелки… После моего заросшего грязью и пылью бардака кухня казалась неестественно чистой и яркой, точно новенькая декорация, которую возвели специально к этой минуте. Я хотел было схватить Мелиссу за руку и пуститься наутек, пока нас не заметили…

“Тоби!” – окликнули меня, от массы тел отделилась радостная мама, взяла нас с Мелиссой за руки, затараторила оживленно – я ни слова не разобрал, – и все, попались, не убежишь. Мне сунули в руку бокал, я сделал большой глоток – просекко с апельсиновым соком, мне бы не помешало что-нибудь покрепче, но с ксанаксом точно не стоило, а и ладно, какой-никакой алкоголь, – Мириам обняла меня, окутала запахом эфирных масел и крашенных хной волос, поздравила с выставкой (“Мы с Оливером собирались пойти, тем более Леон приехал, сходим все вместе, семейная экскурсия, – кстати, что случилось с тем парнем, о котором ты столько писал в фейсбуке, как его бишь, Гнойник?”) и с тем, что я выжил, что, по всей видимости, служило показателем исключительной моей устойчивости перед отрицательной энергией. Том, муж Сюзанны, потряс мою руку, точно мы на каком-нибудь молитвенном собрании, одарил меня широкой искренней улыбкой, полной сочувствия, поддержки и всяческого позитива, и я подумал – вот бы оказалось, что Сюзанна спит с его лучшим другом. Дядя Оливер хлопнул меня по спине, так что у меня в глазах задвоилось:

– А, раненый воин! Наверняка ты дал им сдачи, так ведь? Наверняка грабители пожалели, что занялись этим ремеслом… – и так далее и тому подобное, то и дело фыркая от смеха и тряся животом; в конце концов Фил, должно быть, заметил, что у меня стекленеют глаза, вмешался и спросил, что я думаю о жилищном кризисе, о котором, признаться, я ничего не думал даже и до того, как меня ударили по башке, но это хотя бы отвлекло дядю Оливера.