Игра Подсказчика - Донато Карризи (2020)

– У меня нет никакого права проводить расследование, – признала она. – Но я должна разрешить сомнение: ты же знаешь меня.

– А если кто-то увидит тебя здесь? Ты так или иначе меня впутаешь, ведь я ответственное лицо.

– Я всегда могу сказать, что сохранила ключи от кабинета. – Мила улыбнулась. – В приступе ностальгии.

Бериш оставался серьезным:

– Это нарушение.

Они долго глядели друг на друга, не говоря ни слова.

– А как же Алиса? Индийская еда на ужин?

Об этом Мила успела забыть.

– Вот черт! – Ее охватило ужасное чувство вины.

Но в намерения Бериша не входило травить ей душу.

– Как зовут ее школьную подругу?

– Джейн.

– Я позвоню ее матери и скажу, что ты задерживаешься.

Мила скинула ему номер.

– Попроси позвать Алису, она будет рада.

Старый друг-полицейский осуждающе покачал головой.

– Хич терпеть не может овощей, придется мне самому все это съесть, – сказал он на прощание.

Оставшись одна, Мила направилась к своему бывшему столу. Там горела единственная лампа, освещавшая кабинет.

Мила уселась перед старым компьютером. Ресурсы Лимба всегда были ограниченны. Дела о пропавших без вести не сулили славы, ведь в большинстве случаев они оставались нераскрытыми. «Зачем же зря тратить деньги?» – задавались вопросом бюрократы.

Мила включила компьютер, подождала, пока тот загрузится. Система немного тормозила, но вот наконец показался перечень дел, хранящихся в архиве.

Что же вбить в поисковик, задумалась она. Выбрала для начала «татуировку».

Как и следовало ожидать, появились сотни ссылок. Большей частью о пропавших без вести, делавших себе на протяжении жизни те или иные татуировки. Татуировка – ценная деталь для следователя, особенно в случаях похищения: примета, не подверженная изменениям во времени, оказывается полезней, чем старая фотография, если нужно опознать жертву через много лет, когда она уже успевает состариться.

Чтобы убрать лишнее, она ввела второе слово: «числа».

Количество дел сократилось на три четверти, но их все равно насчитывалось много. Мила просмотрела ряд фотографий, но все татуировки были однотипными: чаще всего люди запечатлевали у себя на коже какую-то важную дату.

Чтобы отфильтровать данные, нужно было ввести что-то еще. «Слеза ангела» позволила сократить выборку, но Мила боялась, что эта деталь уведет ее в сторону. Показались дела об исчезновении толкачей и наркоманов.

Тут ей пришло в голову ввести «свистуна». Поисковик выдал единственную отсылку.

Вот ты и попался, возликовала Мила. Посмотрим, кто ты таков.

Когда она открыла файл, перед ней явилось худое, прыщавое лицо семнадцатилетнего юнца. Оно было обведено красным на фотографии школьного праздника, весеннего бала.

Тимми Джексон держал в руке бумажный стаканчик и не улыбался, единственный на фотографии. На Милу это произвело впечатление.

Худенький, маленький, сутулый: поистине «Свистун».

В полицейском рапорте, составленном после заявления Виты Джексон, поданного в начале марта семь лет назад, говорилось, что подросток необъяснимым образом исчез однажды утром, в среду: мать пошла его будить и не обнаружила сына в постели.

Через несколько строк Мила убедилась, что напала на нужный след: Тимми имел привод в полицию за акт вандализма и порчу общественной собственности – краской из баллончика он расписал вагон поезда в метрополитене.

Граффитист, сказала себе Мила, вспомнив надпись, найденную на заброшенном нефтезаводе.

По свидетельству матери, до задержания Тимми был спокойным мальчиком. Никто и представить себе не мог, что он превратится в вандала. Целыми днями сидел взаперти у себя в комнате и играл в какую-то непонятную «видеоигру». Опять же, по мнению матери, сын стал хулиганом под пагубным влиянием кого-то, с кем познакомился в Сети.