Игра Подсказчика - Донато Карризи (2020)

– Значит, договорились, – сказал он Миле. – Следуй моим инструкциям, никакой отсебятины: помни, что мы выступаем как частные лица и, если он нас прогонит, у нас не будет другого случая что-то узнать об этом деле.

Согласно их плану, бывший агент полиции должна была поговорить со священником один на один: Бериш считал, что в присутствии двоих собеседников отец Рой почувствует себя в меньшинстве и насторожится.

Все хотят поговорить с Саймоном Беришем, вспомнила Мила. Она безмерно доверяла агенту, чей опыт по части допросов никто в Управлении не мог превзойти.

Полицейский вытащил из внутреннего кармана пиджака черный футляр из искусственной кожи и расстегнул молнию. Обнаружился прибор, который в полиции называли «помощник информатора». Два невидимых наушника и два радиомикрофона величиной с булавочную головку, соединенные с передатчиком на батарейке в двенадцать вольт, покрывающим расстояние в двести метров. Его использовали во время операций под прикрытием, чтобы передавать внедренным агентам инструкции, основываясь на том, что говорят их собеседники.

Бериш помог Миле надеть снаряжение, экипировался сам.

– У этой безделушки есть один недостаток, – предупредил он. – Иногда сигнал пропадает, так что держись подальше от радиоприемников, телевизоров и микроволновок.

Мила взглядом указала на надписи, красовавшиеся на стенах дома священника.

– Думаешь, он захочет говорить?

Бериш не знал.

– Главное, отыграй свою роль, постарайся исполнить как следует все, что мы задумали: если не сработает – что ж, попытка не пытка.

Мила вышла из машины и, переходя через улицу, повторяла про себя то, что должна была сказать.

Дверь испещряли остатки тухлых яиц. Миле пришлось долго стучать, пока за матовым стеклом не показалась фигура.

– Кто там? – визгливым голоском сварливо осведомился хозяин.

Мила постаралась его успокоить:

– Я провожу частное расследование, мне нужна ваша помощь, мы можем поговорить?

– Мне нечего сказать, – отрезал человек за дверью.

Мила повернулась к Беришу, и тот кивнул ей из-за ветрового стекла. Как они и договаривались, бывший агент полиции присела и просунула под дверь отца Роя двадцатку, но только до половины.

Стояла и смотрела на половину банкноты, оставшуюся снаружи, которая трепетала на сквозняке, как знамя. Вскоре ее втянуло внутрь.

Дверь приоткрылась.

– Входите, живо.

Мила просочилась в щель, и дверь быстро захлопнулась за ее спиной. Внутри царил полумрак, к которому глаза привыкли не сразу.

Тем временем тоненький голосок продолжал звучать:

– Не оставляют меня в покое; стоит высунуть нос на улицу, как начинают кидать всякой дрянью. Посыльных бьют, уже никто не хочет доставлять мне товары.

Наконец Миле удалось разглядеть человека, стоявшего перед ней. Лет шестьдесят, проведенных в запустении, всклокоченная борода, редкие волосы стоят дыбом. На нем был заношенный халат, полосатая пижама, расстегнутая на выпирающем пузе, и домашние тапки. От него исходил неприятный запах табака и тушеной капусты, которым провонял и весь дом.

– Отойдите оттуда, – велел он Миле. – Вы стоите слишком близко к окну.

Она подчинилась, хотя шторы и были задернуты. Заодно огляделась вокруг. Неприглядное жилище, неубранное, замусоренное.

– Я сделал, как мне сказали: прохожу курс лечения и держусь уже несколько месяцев, но все без толку, пока я не съехал отсюда, – ворчал священник, направляясь на кухню. – Идемте, здесь нам будет удобнее.

Они переступили порог, и мужчина тотчас уселся в облезлое кресло, стоявшее перед выключенным телевизором. Его излюбленное укрытие, предположила Мила. Вынул сигарету из пачки, лежавшей на подлокотнике, зажал ее во рту, зажег спичкой.

Мила выбрала стул у обеденного стола, загроможденного грязными тарелками и старыми газетами.

– Вы даже не спросите, как меня зовут?