Выхода нет - Тэйлор Адамс (2019)

Сэнди отошла и села на угловую скамейку, откуда она могла контролировать всю комнату. Дарби заметила, что она подняла свою книжку, но держит ее на коленях. Другая рука аккуратно спрятана в сумке, за вышитыми буквами Псалма 100:5. Сжимает баллончик с перцовым спреем, вероятно.

«Пожалуйста, Сэнди, ничего не говори».

Зона отдыха Ванапани стала пороховой бочкой. Всё, что требовалось для взрыва, – лишь одна искра, а эта комната была полна трения. Осторожного, не на виду.

Дарби открыла записку «ЕСЛИ ТЫ СКАЖЕШЬ ИМ, Я УБЬЮ ИХ ОБОИХ» на коленях под столешницей и написала еще одно сообщение, опираясь ручкой на свое бедро. Закрыла ручку и снова плотно сложила салфетку, оставив на ней кровавый отпечаток пальца.

– Кто еще хочет кофе? – спросил Эд.

– Я, – ответил Ларс.

Сэнди кивнула, но молча.

– Я тоже, – сказала Дарби и встала, зажав свой раненый нос. Она передала записку Эшли, поворачиваясь лицом к Эду. – Без сахара, без сливок. И сделайте его покрепче, пожалуйста. Сегодняшняя ночь обещает быть чертовски длинной.

Позади себя она услышала, как Эшли кинулся разворачивать салфетку.

Он читал ее послание сейчас.

1:02

«ТЫ ПОБЕДИЛ. Я НЕ СКАЖУ НИ СЛОВА».

Эшли ухмыльнулся – Дарби понятия не имела, насколько она права.

Эта девушка из Боулдерского университета стала неожиданным осложнением, но он уже разобрался в ней. Он видел такой тип и прежде, хотя никогда во плоти. Очевидно, Дарби Элизабет Торн являлась настоящим героем. Она была как один из тех случайных прохожих на пленке с камер наблюдения, которые кидаются на пистолет грабителя или оказывают помощь истекающему кровью клерку. Она была из тех, кто бросается под колеса-мясорубки поезда, чтобы спасти совершенно незнакомого человека. Защищать других, поступать правильно – было инстинктом для нее, знала она это или нет.

Вопреки распространенному мнению, это не сила. Это слабость, потому что она делает тебя предсказуемым. Контролируемым.

И уж точно – после тридцатиминутного разговора, половины раунда «Круга времени» и прерванной карточной игры – Эшли уже управлял ею.

Сломать ей нос? Это был просто забавный маленький круг победы.

И Эшли был удивлен тем, насколько сильно ему понравилось наблюдать ее борьбу со слезами напротив Эда и Сэнди, с красным ручьем из носа. Имелось в этом что-то замечательное, что-то неуловимое, на что он не мог просто показать пальцем. Она была унижена, страдала публично, как в некоторых его любимых порнороликах. Эшли любил те, где девушка была тайно одета в вибрационные трусики на улице или в ресторане, стараясь это не показывать. Пытаясь сдерживаться.

К тому же Дарби, несомненно, была хорошенькой, в диком стиле. В ней чувствовалась свирепость, и порочная черта подходила к ее огненно-каштановым волосам. Она не знала, насколько может быть жесткой, если ее толкнуть на край. Эшли нравилось подводить ее туда, к краю. И ему хотелось бы взять ее с собой в Рэтдрам, посадить в окоп и учить стрелять из дядиного СКС. Прижимать деревянный советский приклад к ее маленькому плечу, направлять ее разрисованный ноготь вокруг спускового крючка, нюхать ее нервный пот, пока она совмещает прицел и мушку.

Такая досада, что ему придется убить ее сегодня.

Он не хотел.

Эшли Гарвер технически никогда не убивал людей раньше, так что сегодня будет определенно впервые. Самый близкий пример, который он мог вспомнить, – еще большее человекоубийство, чем убийство. Но не прямым действием – а бездействием.

Он был ребенком, когда это случилось.

Это было за год или два до того, как он чуть не потерял палец в Провале Китаезы. Значит, ему было пять, может, шесть. Тогда родители отправили его и Ларса (совсем малыша в ту пору) на лето к дяде Кенни, жившему в сухих прериях Айдахо. Он называл себя «Толстяк Кенни» и напевал «Хэй-хэй-хэй!», и Эшли только сейчас понимал, что это был закос под Толстяка Альберта[12].