В темном-темном лесу - Рут Уэйр (2016)

Медсестра застает меня в слезах.

– Что произошло? Кто погиб? Скажите мне, кто погиб! – повторяю я.

– Не могу, солнышко. – В ее глазах искреннее сострадание. – Мне очень жаль. Доктор Миллер пришел, сейчас он тебя осмотрит.

Ко мне подходит врач.

– Доброе утро, Леонора. Ну, почему мы плачем?

Голос тихий, жалостливый. Мне хочется двинуть ему по морде.

Я собираю волю в кулак, выравниваю дыхание, прекращаю всхлипывать и говорю совершенно четко:

– Кто-то погиб. Мне не говорят кто. В коридоре ждет полиция. Я хочу знать, в чем дело.

– Давайте не будем сейчас об этом волноваться.

– Как, если я уже волнуюсь?! – выкрикнула я.

В коридоре оборачиваются. Доктор похлопывает меня по ноге, желая успокоить, но мне хочется съежиться и отпрянуть от его прикосновения. Я вся в синяках. У меня все болит. На мне одна больничная сорочка, запахивающаяся на спине. Не надо мне вот этих отеческих похлопываний, не надо вообще меня трогать! Я хочу домой!

– Послушайте, – говорит он мне. – Я понимаю, вы расстроены. Наверняка полиция даст ответ на ваши вопросы. Но сначала мне надо вас осмотреть. Убедиться, что вы готовы к разговору. Поэтому успокойтесь, пожалуйста. Вы понимаете, Лео-нора?

Я молча киваю и отворачиваюсь к стене. Он осматривает мою повязку, снимает показатели пульса и давления с монитора. Я прикрываю глаза и отвечаю на его вопросы.

Меня зовут Леонора Шоу.

Мне двадцать шесть лет.

Сегодня… Тут я не обхожусь без помощи, медсестра мне подсказывает. Сегодня воскресенье. Значит, я нахожусь здесь меньше двенадцати часов. Получается, сегодня шестнадцатое ноября. Вряд ли это можно назвать потерей памяти, скорее кратковременная дезориентация.

Премьер-министр сейчас Кэмерон.

Нет, меня не тошнит. Со зрением все в порядке, спасибо.

Да, я не могу вспомнить некоторые события минувшей ночи. Бывают такие события, которые лучше не помнить.

– Что ж, по-моему, все очень неплохо, – заключает наконец доктор Миллер, убирая фонарик и вешая стетоскоп на шею. – Показатели за ночь хорошие, томограмма тоже внушает оптимизм. Меня беспокоит только провал в памяти. Это нормально, когда выпадают несколько минут перед столкновением, однако в вашем случае, насколько я понимаю, парой минут не обошлось?

Я неохотно киваю. Перед глазами проносятся обрывочные образы: стволы деревьев, кровь, пляшущие огни фар.

– Ну, не исключено, что вы еще вспомните. Проблемы с памятью… – он намеренно избегает слова «амнезия», – …бывают вызваны не только физическим воздействием. Иногда они в большей степени связаны со стрессом.

В первый раз я смотрю ему прямо в глаза.

– В каком смысле?

– Ну… это все-таки не моя специальность, я работаю с черепно-мозговыми травмами. Но иногда… иногда мозг подавляет то, с чем психика в данный момент не в состоянии справиться. Если угодно, своего рода… защитный механизм.

– С чем именно моя психика сейчас не в состоянии справиться? – жестко спрашиваю я.

Он улыбается и снова хлопает меня по ноге. Я заставляю себя не вздрагивать.

– Вам пришлось нелегко, Леонора. Может, вы хотели бы видеть кого-то из родных? Вашей маме мы уже сообщили. Но, насколько я понимаю, она в Австралии?

– Да.

– Кто еще может к вам приехать? Бойфренд? Партнер?

– Нет у меня никого. Пожалуйста… – Я больше не в силах терпеть агонию неизвестности. – Пожалуйста, пригласите сюда полицию.

– Хм… – Он встает, заглядывает в мою карту. – Я думаю, вы еще не готовы. Мы уже сказали им, что вы не в состоянии отвечать на вопросы.

– Я хочу говорить с полицией!

Только они могут дать мне ответ. Я должна их видеть. Я смотрю на врача, он делает вид, что вчитывается в мою карту. Наконец с раздраженным вздохом кладет карту на положенное ей место в изножье кровати.