Аргентинец - Эльвира Барякина (2011)

Но дядя Гриша не сдавался:

— Мне верный человек сказал, что есть.

У стены стояла снятая с петель дверь — замок и ручки уже кто-то отвинтил. Дядя Гриша отодвинул ее:

— Сейчас еще этот простенок проверю.

Но и там ничего не оказалось.

— Вот черт…

Дядя Гриша отступил на шаг, задел ногой дверь, и та повалилась на пол. Тонкая фанера обшивки отскочила, и Нина ахнула: внутри все было заполнено коробочками с иголками.

— Я ж тебе говорил! — захохотал дядя Гриша.

Они перенесли добычу в лодку, но стоило им выплыть на Театральную, как со стороны Бетанкуровского канала появилась другая лодка.

— Стой! — заорали сидевшие в ней мужики. — Чего везешь?

Дядя Гриша налег на весла.

— Не отвечай им, — прошептал он Нине.

— Эй, говори добром, а то сейчас догоним — перевернем вас!

— Дядь Гриш, у них две пары весел…

Мужики вошли в раж:

— Подналяжем, братцы!

Их лодка стремительно неслась по сверкающей на солнце воде, уключины скрипели. Дядя Гриша опустил весла, покопался под сиденьем и, к ужасу Нины, вытащил из вещмешка пистолет.

Звук выстрела спугнул с крыш стаю чаек. Одно из весел преследователей было разбито. Мужики онемели от испуга и изумления.

— То-то же, — проворчал дядя Гриша, сунул пистолет Нине и снова принялся грести. — Следи за ними. Если приблизятся хоть на вершок — дырявь им лодку.

Но мужики уже скрылись за поворотом Макарьевской улицы.

— Откуда у тебя оружие? — спросила Нина, с опаской разглядывая пахнущий порохом пистолет.

— Откуда-откуда… — передразнил он. — Ну что ты его на себя направляешь?! Хоть на предохранитель поставь — он заряженный! Свяжешься с вами, с бабами… В следующий раз Жорку с собой возьму.

3

Коробки с иглами свалили в заплечные мешки и перенесли на Гребешок. Уморились, запыхались.

— Кажется, от реки до дому рукой подать, а попробуй-ка полазь в гору, — сказал дядя Гриша, утирая пот. — Есть у вас какая-нибудь ветошь — иглы чистить? А то они небось все проржавели…

Дядя Гриша усадил Нину и Елену за работу:

— Эх, девоньки, столько мы всего наменяем на эти иглы! А то из денег в деревнях принимают либо золотые монеты, либо николаевские пятисотрублевки. А керенки годятся только сундуки обклеивать, скоро их на вес будут принимать: «Взвесьте мне фунт желтеньких и полфунта зелененьких».

В комнату постучала Фурия Скипидаровна:

— Нина, вас графиня зовет.

Свекровь всегда принимала Нину в спальне, половину которой занимала огромная высокая кровать. В углу помещался величественный киот с иконами: Софья Карловна была неистова в православии.

Когда Нина вошла, графиня что-то писала, сидя за бюро с золотистым чернильным прибором.

— Добрый вечер, — произнесла Нина. — Вы хотели со мной поговорить?

Софья Карловна кивнула:

— Я видела из окна, как Григорий шел между вами и Еленой. Передайте ему, что воспитанный человек должен идти со стороны мостовой, а не между дамами.

— Передам, — вздохнула Нина. — Я могу идти?

Графиня направила на нее лорнет. Ее глаза насмешливо сверкнули.

— Вы думаете, что хорошие манеры уместны только в мирное время? Напрасно. — Она вынула из ящика стола грязный конверт и протянула его Нине. — Вот, держите: я сегодня с утра была на почте, но забыла вам передать. Это письмо от Рогова.

Наверное, нечто подобное испытывают люди, сбитые взрывной волной: звуки и предметы отбрасывает в сторону, ты не можешь вздохнуть, не можешь пошевелиться и лишь через некоторое время приходишь в себя — совсем не там, где тебя застигло ударом.

Нина сидела в кресле, держа в руке конверт с надорванными марками на швах.

— С вами все в порядке? — донесся до нее голос свекрови. — Я видела, что письмо распечатано, но служащий на почте сказал, что они получили его в таком виде.

Нина кивнула. Вынула разлинованный листок…