Время Перемен - Юлия Журавлева (2017)

Эти встречи проходили пугающе-интимно. Когда они оставались наедине, и женщина клала свои руки поверх Оков, не имея возможности избежать контакта с горячей кожей. И тогда маленькие иголочки начинали впиваться в пальцы, отталкивая и притягивая одновременно. Яра честно старалась сохранять невозмутимость и спокойствие, хотя бы для дела, безусловно, важного и нужного. Только постоянные напоминания, зачем они вообще собираются каждый вечер, приводили в чувство и настраивали на рабочий лад. Очень хотелось думать, что Велиоран всего этого смятения чувств не замечал, но в том, что это будет самообман, Яра не сомневалась. Хорошо хоть краснеть она давно разучилась, иначе под пристальным взглядом огненных глаз стало бы совсем неловко.

Определенные сдвиги в работе были. Гийяра начала понемногу чувствовать браслеты, их сущность, именно так она это для себя назвала. Даже получалось налаживать взаимодействие с Оковами, вытягивать из них немного магии, а потом возвращать обратно, создавать исключительно через них что-то простенькое, типа светлячка. Велиоран тоже следил за этими манипуляциями с любопытством. Оковы Власти раньше не изучали, прежние Владыки не видели в этом необходимости. Так что то, что при физическом контакте другой маг может пользоваться артефактом, стало для Вела неожиданностью.

Вторая неожиданность заключалась в том, что мужчина постоянно ловил себя на мысли, как ждет этих вечерних встреч. Советница с насмешливым взглядом и искренней улыбкой занимала его мысли куда больше, чем государственные дела. Как он не старался, но мысли постоянно убегали в кабинет, где всегда горел огонь в камине, а бумаги лежали на всех возможных поверхностях, рассортированные по различным признакам. Это являлось характерной чертой иры Даркур. Она и записи в блокноте вела в виде табличек, схем, постоянно ранжировала выявленные свойства регалий. Собственно, на записях исследований Оков настояла Гийяра, тогда как Владыка был против какой-либо фиксации, во избежание утечки информации. Но женщина пообещала вести записи так, что кроме нее в них никто не разберется. Просмотрев итоги одного из вечеров, Вел согласился, что даже зная, о чем речь, понять хоть что-то абсолютно невозможно. Но сама Гийяра в своих заметках ориентировалась.

Собственно, все участие Велиорана в работе над Оковами сводилось к тому, чтобы сидеть в кабинете, позволять до себя дотрагиваться (что воспринималось лично им исключительно положительно), а также отвечать на вопросы. На что-то он ответить мог точно, о чем-то мог поделиться своими догадками и домыслами, где-то полагался на наитие, что-то ставило его самого в тупик. Волей-неволей Вел начал задумываться, неужели об Оковах всегда было известно столь мало? Отец рассказал ему все, что знал, почему же знания так скудны? Они утеряны, или их и не было никогда? Одно можно утверждать точно: чтобы получить ответы на большинство неизвестных вопросов, нужно полноценное исследование большой группой магов самых разных даров и направлений. Сохранить такое исследование в тайне можно лишь в том случае, если потом этих магов немедленно казнить, и то не факт, что информация не успеет просочиться. А именно на незнании возможностей друг друга держался мир, влияние в котором было поделено между странами с носителями артефактов Власти во главе.

Велиоран не сводил взгляд с сидящей напротив женщины. Они традиционно размещались на полу, так как с каждым днем Гийяра использовала все больших самых разных артефактов, измерителей и других приборов, назначение которых оставалось Владыке не ясно. Вот и приходилось садиться на пол, ждать, пока женщина расставить вокруг все необходимые объекты, свяжет их друг с другом, настроит на Оковы. На столе такое организовать весьма затруднительно. Разве что в совещательном зале Большого совета, там стоял большой овальный стол на сто менаров. Но тогда сидеть пришлось бы прямо на столешнице, а вокруг расположились бы те же приборы. Нет, лучше уж в небольшом кабинете на полу у камина.