Идолбаев кивнул и замер. Прошло несколько минут, во время которых в комнате висела мертвая тишина — а я и не думала, что со стороны это так скучно выглядит. О том, то разговор между человеком и дельфином все-таки происходит, можно было догадаться только по лицу Адама, поскольку на нем иногда отражались некоторые эмоции. Да и то, эта привилегия была доступна только мне — остальные участники событий видели лишь его спину. Я, кажется, начала понимать, почему Марату так сложно поверить в реальность этих бесед — уж слишком неявным было это общение.

Тут Адам открыл глаза, серьезно посмотрел на дельфина и кивнул. А затем улыбнулся и легонько похлопал того по спине. Уилер-Тим что-то стрекотнул на дельфиньем языке и нырнул под воду.

— Ну что? О чем вы говорили? — на этот раз я проявила нетерпение. Но к моему удивлению, друг не спешил делиться сведеньями. Адам искоса взглянул на меня и уклончиво ответил:

— О разном. Я потом тебе расскажу.

— Так нечестно! — вскинулась Анна — а как же мы? Мы тоже хотим узнать!

— А вам я могу сказать, что это личная информация, касающаяся только меня и Ольги — серьезно глядя ей в глаза ответил Идолбаев.

Девушка от такой прямоты стушевалась и опустила глаза. Положение спас Марат:

— Ну, мы будем сегодня пить чай с пирожками или как? — поинтересовался он и добродушно похлопал напарницу по плечу — Не расстраивайся, Анюта, уверен, с тобой наш ученый дельфин тоже непременно захочет побеседовать — все, в том числе и Анна, заулыбались шутке.

— Полностью согласна — поддержала я дрессировщика — Похоже, Тим настолько увлекся своими исследованиями людской природы, что будет рад любому источнику информации.

Мы вновь все вместе покинули дельфиньи «апартаменты» и на этот раз беспрепятственно направились в комнату отдыха.

Адам

С того момента как я оказался в дельфинарии вместе с Олей, я не спускал с нее глаз. Сначала она чувствовала себя не в своей тарелке. И это неудивительно, принимая во внимание ее патологическую скромность и то, сколько незнакомого народу собралось на нее поглазеть. Но стоило ей настроиться на рабочую волну, как она сразу перестала нервничать. И вообще перестала замечать что-либо вокруг, кроме дельфинов. Например, она не видела жгучего любопытства в глазах Анны, профессионального интереса Марата, скептические ухмылки зоотехника и уборщицы и вялый интерес бухгалтера. И хорошо, что не видела — а то занервничала бы еще больше. Зато когда дельфин выскочил из воды и радостно запрыгал, как кузнечик, стоило ей только посмотреть на бассейн, на всех это произвело большое впечатление. Особенно, как я заметил, на инструкторов — видно они привыкли, что дельфины их слушаются, только когда они свистят в свои «свистки».

Сам по себе разговор с дельфином не представлял ничего особенного, но то, что Ольга говорила после довольно продолжительных пауз, каждый раз вызывало удивление и оживление среди зрителей. И было абсолютно ясно, что придумать ответы она не могла — уж слишком специфической была информация.

После того, как разговор с Антоном закончился, девушка выглядела усталой и бледной. Я порадовался про себя, что догадался купить ей еды и сразу сунул ей в руку пирожок. Стоило ей только немного подкрепиться, как нездоровая бледность стала потихоньку исчезать с ее лица, и я про себя облегченно выдохнул — не представляю, чтобы я делал, если бы она вдруг упала в обморок. Интересно, неужели мысленное общение отнимает столько сил? Или это только у Оли такие проблемы?

Мы вышли в коридор и уже собрались всесторонне обсудить полученные сведенья, как вдруг случилось неожиданное — подругу позвал другой дельфин. Сказать честно, мне это совсем не понравилось — девушка только-только пришла в себя и лишние нагрузки ей сейчас были ни к чему. Но Оля так уверенно направилась в сторону другой комнаты, что я не решился ее останавливать.