Голос сердца - Юлия Богатырёва (2018)

— «Ты сказал, что мы с ней пара. А когда у дельфинов получается пара, то на что это похоже?» — и попробовал представить рядом двух дельфинов, одновременно посылая вопросительно-любопытное ощущение.

— «О-о-о!» — до меня долетело радостное понимание морского ученого, и он тут же вернул мне мой образ двух дельфинов, но окруженный разноцветным сияющим контуром, переливающийся всеми цветами радуги. Все это сопровождалось так же ощущениями безграничной преданности, доверия и такой всеобъемлющей привязанности друг к другу, что кажется ничто не способно их разлучить — «У нас пара — это когда двое перестают быть сами по себе и становятся одним целым. Их огни так подходят друг другу, что сливаются и переплетаются навечно без возможности разделения. Если в паре один дельфин умирает, то для другого это тоже частичная смерть. Даже если потом он будет продолжать жить, то никогда уже не сможет создать еще одну пару».

Я обдумал услышанное и увиденное и пришел к выводу, что у нас такие отношения называются любовью (но не той, которой принято сейчас называть любую связь между мужчиной и женщиной, а настоящей и глубокой, которая возникает, только если человек найдет свою вторую половину). По правде говоря, в последнее время мне тоже приходила мысль о том, что может быть Ольга и есть моя половина, но я гнал эту мысль от себя всеми силами — уж слишком много проблем возникло бы, если воспринять ее всерьез… Вот чего я никак не ожидал и даже не мог предположить, так это того, что мне об этом заявит дельфин, да еще и так уверенно!

Дельфин же любопытно ловил мои размышления и, кажется, все еще ждал ответа на свой вопрос. Я попробовал ответить ему в его же стиле. Представил себя и Ольгу и сказал, точнее подумал:

— «Я знаю, что она — моя пара. Но не уверен, что она тоже знает об этом» — потом представил себя и Маринэ и послал свое сожаление — «А ее я не выбирал. Ее выбрали мои родители, когда я был еще совсем маленьким» — следом я послал картинку своих родителей и себя самого в детстве.

Пару секунд на мысленном фоне царила гробовая тишина, а потом моя голова чуть не взорвалась от бескрайнего изумления дельфина:

— «Как?! У вас кто-то может выбирать пару за другого?! А вдруг он ошибется? Ведь тогда же не будет сильного и здорового потомства. У нас если дельфин не находит свою пару, то вообще не может продолжать свой род. Я знаю, что у других видов бывает по-другому, но тогда дети рождаются намного слабее и неприспособленнее, чем от своей пары. И вы готовы добровольно идти на это?» — удивлению дельфина не было предела.

Я хотел сказать ему, что у людей есть такой обычай, традиция, когда родители подбирают пару детям, но столкнулся с тем, что толком не знаю как объяснить нечеловеческому существу, что означают слова «традиция» и «обычай». И даже если бы мне это удалось, как бы я объяснил ему потом, зачем нужна такая традиция, если даже сами люди не уверенны в ее нужности и полезности? К тому же в душе я был полностью согласен с дельфином. Сам того не подозревая, морской ученый наступил на больную мозоль, разбудив во мне тщательно запрятанные гнев и обиду на отца, который старался все и всегда решать за меня. Я не смог удержать свои чувства, и они выплеснулись на ни в чем не повинного дельфина. Тот вздрогнул под моими руками, и я, поняв, что он сейчас чувствует тоже, что и я, постарался усмирить неуместные эмоции. А дельфин тем временем прислал свое сожаление, виновато подумав:

— «Прости, я не хотел тебя обижать. Я просто хочу понять вас».

Я мысленно успокоил его, ответив:

— «Ты здесь не причем. Я злился не на тебя. Просто все запуталось. Знаешь, у людей так часто бывает» — послал я ему мысленную смущенную усмешку.

Дельфин сочувственно ткнулся носом мне в руку, а затем я услышал: