Голос сердца - Юлия Богатырёва (2018)

Я пытливо вглядывался в Соколову, надеясь прочитать ответ на ее лице. Девушка задумчиво улыбнулась и попросила:

— Расскажи о своих родственниках, о родителях, о семье, о том, как вы живете.

— Да, глобально. Ну ладно, постараюсь. Наша семья на моей родине считается достаточно богатой и знатной, если можно так выразиться. В том смысле, что наш род уходит корнями на несколько столетий назад. Отец, сколько я себя помню, всегда был привержен традициям, чтит наших предков. Он очень ревностно относится к понятию «честь рода» и с малолетства пытался внушить моему старшему брату Джамсуру и мне, что опозорить свой род — самый страшный грех, который мы можем сделать. Он всегда старался вбить нас в свои рамки и понятия что есть «хорошо», а что есть «плохо». Джамсуру доставалось от отца за «недостойное» поведение больше, чем мне, так как он был старшим. Наверное, поэтому он рано женился и уехал жить в Румынию к своей жене и ее родственникам.

Тогда отец переключился на меня и попытался воспитать из меня достойную замену старшему сыну. Но здесь он просчитался. Джамсура он подчинял своей воле с самого младенчества и поэтому, наверное, он во всем слушался отца. Я до сих пор удивляюсь: как ему хватило решимости жениться на Лайме и уехать — ведь, разумеется, его выбор отец сразу не одобрил и запретил этот брак. На моей памяти это, пожалуй, единственный случай, когда Джамсур воспротивился воле отца и поступил по своему. Отец до сих пор не может ему этого простить и почти не разговаривает с ним. Что до меня, то у меня была некоторая свобода выбора в своих действиях, пока я был под прикрытием брата. Но как только Джамсур уехал, ни на какую свободу не осталось даже намека. Чтобы я ни делал, как бы ни старался — все критиковалось и высмеивалось отцом. Ему совершенно невозможно было угодить! Только сейчас я начинаю постепенно понимать, что он пытался со мной сделать: отец хотел вылепить из меня такую же послушную марионетку, какой считал Джамсура, пока тот не сбежал. Он не учитывал тот факт, что как личность я уже вполне сформировался и вылепить из меня уже ничего нельзя — только сломать.

В детстве я считал отца всесильным и всемогущим, чуть ли не богоподобным. Но повзрослев, я понял, что он просто обыкновенный тиран, который всех пытается заставить плясать под свою дудку. Конечно, я не собирался давать ему возможность меня сломать, и начались конфликты и ссоры. Если бы не беспокойство о матери, я свалил бы из дома намного раньше. А так у меня получилось продержаться почти два года, после чего я понял, что еще чуть-чуть и буду готов его убить. Я не пожелал стать его полной копией и подобием, не захотел заниматься семейным бизнесом (у нас на родине есть сеть автомастерских), а предпочел уехать учиться сюда. Для меня это было лишь поводом убраться подальше из Чечни и видеться с отцом как можно реже. А для него это стало страшным оскорблением и крахом всех его надежд на достойную замену в совете директоров. Вот такая у нас семейка.

За время рассказа я пытался определить какие эмоции вызывают у Оли мои слова, но на ее лице я не смог заметить ничего кроме предельного внимания. Она вся как будто обратилась в слух и впитывала каждое мое слово. Это меня даже немного смущало — не помню, чтобы кто-нибудь когда-нибудь так внимательно меня выслушивал. Я привык к тому, что обычно люди либо не хотят со мной разговаривать из соображений личной безопасности, либо не воспринимают меня в серьез.

Увидев, что я остановился, девушка прикинула что-то в уме и с жадным любопытством спросила:

— А мама? Почему ты о ней ничего не рассказываешь?

Вспомнив о маме, я ностальгически улыбнулся: