Дорога соли - Джейн Джонсон (2012)

А время все шло. Девушки упражнялись в танцах и разучивали песни. Мужчины занимались своими делами, и никаких из ряда вон выходящих разговоров не было. У Мариаты, как и всегда, начались, а потом и закончились месячные. В общем, жизнь шла своим чередом. Мариата возражала, но о предстоящей свадьбе дали знать и людям кель-базган. Это на тот случай, если на обратном пути из Бильмы ее отец и братья будут проходить через их селение. Но данная причина была не единственной.

— Уж я-то, как никто другой, понимаю, почему ты не хочешь этого, — устало говорила Рахма. — Но, Мариата, у тебя ведь там родственники. Сообщить им о свадьбе — наш долг. Если этого не сделать, сама можешь представить, как они разозлятся, станут бранить нас, обвинять в том, что мы их опозорили, даже в том, что похитили тебя у них.

— А как же Росси? Он и так злой на нас из-за своих верблюдов.

Рахма сжала челюсти и заявила:

— Каких это верблюдов? Ничего про них не знаю. Ты видела двух дорогущих мехари в бедном стаде народа кель-теггарт? — Она приложила к глазам ладонь козырьком и повертела головой. — Ну вот, и я не видела. Если уж ты хочешь свадьбу, надо сделать все нормально, как положено. Иначе на вас падет дурной глаз, а моему Амастану и так уже выпало на долю много страданий, куда больше, чем он заслужил. На свадьбу они не придут, слишком далеко, да неудобно… И вряд ли рассчитывают на гостеприимство и богатый пир. Ты можешь представить, что твоей тетке Дассин или новым женам Муссы понравятся наши условия?

Это правда. Представить такое Мариата не могла, но все равно не переставала думать о подобной перспективе и нервничала. Ее тревога отнюдь не уменьшилась, когда из селения исчезли Амастан и еще несколько молодых мужчин. Они, очевидно, отправились на базар, который был в трех днях пути, чтобы продать козье молоко и сыр, изделия из кожи, шкуры, а взамен купить для свадьбы рису, специй и меду. Прошла неделя, потом и десять дней, а они все не возвращались. Остальные, похоже, этого и не заметили. Люди чистили песком свое серебро, выбивали пыль из лучших нарядов, чинили украшения, заплетали друг другу волосы в косы и втирали в кожу масло. Хна на руках Мариаты, знак ее помолвки, побледнела, остался только светло-коричневый узор, тоненький, как кружево, и едва заметный на темном загаре.

Потом некоторые мужчины вернулись с припасами и с сахарными головами в подарок для новобрачных, но Амастана среди них не было. Мариата заметила, что не пришли Базу и Азелуан. Базу не был женат, и отец его теперь находился далеко, ушел с караваном за солью. Никого, похоже, не волновало, что молодой человек пропал.

— Он, скорее всего, отправился в племя кидаль. Там у него невеста, — сказала Тадла, и все рассмеялись.

— Бедному да вору всякая одежда впору!

— Но почему не вернулись Амастан с Азелуаном?

Все сразу замолчали. Нура посмотрела на Нофу, а та едва заметно покачала головой. Она была племянницей Азелуана. Мариата заметила, как девушки обменялись взглядами, и ее сердце часто забилось.

— Что такое? — спросила она. — Вы что-то от меня скрываете?

Нофа потянулась к ней, положила ладонь на руку Мариаты и сказала:

— Ничего особенного. Не беспокойся. Азелуан уже не юнец. Они, скорее всего, решили немного развлечься еще денек-другой.