Дорога соли - Джейн Джонсон (2012)

Алый закат отражался в глазах Амастана, но выражения его лица, укрытого тщательно уложенным тагельмустом, Мариате не было видно. Амастан сел на камень и заговорил, будто обращаясь к толпе слушателей, то и дело помахивая сухой веточкой олеандра, словно это ритмичное движение помогало ему вспоминать. Девушка сразу подумала об одном рассказчике, который когда-то гостил у них дома в Хоггаре. У того в сумке было полно камешков-голышей, каждый из них означал какую-нибудь длинную историю. Этот человек предлагал женщинам залезать в открытую сумку и самим выбирать, что они хотели бы услышать.

Амастан говорил с таким же авторитетным видом:

— Я пересек пустыню камней, пустыню скал и пустыню песка. Пешком и на верблюде я прошел по всем старинным караванным путям. Я видел, как солнце, словно пожар, встает над бескрайним морем песка, как ночь крадет все краски этого мира, оставляя лишь одну, призрачно-серую, и только в небе сияют звезды, похожие на драгоценности райских дев. Я перевозил индиго из красилен в Кано, просо и финики из Ингала в Гат и обратно. Я видел рынки в Тафилальте, где торгуют золотом, и перешел через великий Атлас. Именно там я увидел чистое белое вещество, которое называют снегом. Он холодный, но обжигает кожу, как огонь. В славном городе Марракеше я ходил по центральной площади. Меня ошеломили крики пляшущих ребятишек и говорящих птиц, зазывания заклинателей змей, чародеев, предсказателей и шарлатанов, которых там были сотни. В Агадире я видел бескрайний синий океан, который, как и наши бесконечные песчаные дюны, постоянно движется и изменяется под ласковой рукой ветра. Я ходил торговыми путями, истоптанными тысячами ног, через Антиатласские горы, спускался от укрепленных стен Таруданта через могучий Джебель аль-Кест в красивый город Тафраут, расположенный в оазисе. Это случилось, когда мы пересекли великую пустыню, держа путь к соляным копям в Бильме и Кауаре на территории Судана. Там я увидел прославленное Дерево Тенере. Эта одинокая акация, как древний страж, стоит посредине самой суровой пустоши в мире. Люди из нашего каравана окружили ее кольцом и засвидетельствовали ей свое почтение. Так веками делали все, кто проходил в этих местах. Слепая и колючая, одинокая и крепкая, она стойко держится и не гибнет в знойном жаре пустыни. Это талисман, от которого зависит, будет наш народ жив или нет. Говорят, что если дерево погибнет, то не выживем и мы. Исполнилось мое желание хотя бы раз своими глазами увидеть это дерево, убедиться в том, что оно живо. Это было пять долгих лет назад. Я наблюдаю за тем, что происходит теперь, и боюсь, что оно умирает, а может быть, уже погибло.

При этих словах прутик в его руках треснул так громко, что даже лягушки на мгновение умолкли. Амастан сидел, уставившись в пространство, словно видел, как на огромном небосводе, окрашенном розовым закатом, увядают последние сполохи безрадостного будущего.

Очарованная Мариата глубоко вздохнула.

— Если бы я была мужчиной, то всю свою жизнь провела бы на спине верблюда, в путешествиях от одного чуда света к другому.

Амастан стряхнул с себя оцепенение.