Виолончелист - Юлия Монакова (2020)

Максим едва не подскочил на стуле от радости. Позвать Наденьку на праздничный концерт — какая простая и замечательная идея! Ничего лишнего, ничего подозрительного, обычное дружеское приглашение, и у него появится возможность блеснуть перед ней во всей красе! Быть может, после концерта Наденька наконец-то “разглядит” его получше?!

Дворжецкая выдвинула ящик своего стола и, покопавшись там, протянула Максиму два билета на концерт:

— Вот, держи пригласительные.

— Два-то зачем? — не понял он. — Меня ведь и так пропустят…

— Ну, ты даёшь, — покачала головой преподавательница. — По-моему, любовь отшибла тебе память и способность соображать. О матери ты забыл? Она же ни одного нашего концерта не пропускает, ей тоже билет понадобится.

Максим сконфуженно опустил голову. И в самом деле, он совершенно не подумал о маме…

Всучить билет Наденьке оказалось не так-то просто. Максим хотел, чтобы это выглядело непринуждённо и естественно с его стороны, однако о какой естественности могла идти речь, если при приближении одноклассницы у него учащался пульс и сбивалось дыхание?..

Наконец, набравшись храбрости в очереди за пальто в школьную раздевалку, где они с Наденькой случайно оказались рядом, он спросил как можно рассеяннее, как бы между делом:

— Слушай, Долина, а ты музыкой, случайно, не увлекаешься?

Она захлопала своими чистыми ангельскими глазами.

— Какой именно музыкой? Ну, “Руки Вверх!” я люблю, ещё “Иванушек International”…

— Да нет, — он с досадой поморщился. — Скорее, классической.

— Ах, это… — Наденька разочарованно сморщила хорошенький вздёрнутый носик. — Знаешь, если честно, то как-то не особо. Ску-учно, — протянула она.

Любая другая девчонка, признавшись в подобном, безнадёжно упала бы в глазах Максима до конца жизни. Но только не Наденька!

— Жаль, — отозвался он преувеличенно спокойным тоном, — а то у меня тут билет пропадает…

Наденька клюнула моментально.

— А что за билет? — заинтересованно спросила она.

— Новогодний концерт в моей музыкалке. Ты не думай, там не только классические произведения, вообще довольно разнообразная программа будет, — добавил он якобы равнодушно.

— И ты тоже будешь что-то играть?

— Ну конечно, — важно кивнул он. — Я исполняю “Pezzo Capriccioso” Чайковского.

Как минимум, фамилия “Чайковский” о чём-то ей говорила: в глазах Наденьки промелькнул проблеск понимания. Несколько мгновений она размышляла над предложением Максима, закусив нижнюю губу (что ужасно ей шло, Максим аж залюбовался), а затем решительно встряхнула золотистыми волосами:

— Слушай, Макс, я бы пошла, но… одной как-то стрёмно. Всё-таки концерт. А второго лишнего билетика у тебя, случайно, не завалялось? Я бы Богданову с собой взяла.

— Лерку? — неприятно удивился он. — Эту косоглазую?

— Фу, Макс, — Наденька укоризненно покачала головой. — Как тебе не стыдно. Во-первых, Лера — никакая не косоглазая. Во-вторых, она — моя лучшая подруга. Ну, и в-третьих… нам не скучно будет вдвоём.

— Вообще-то, я не уверен, что она обрадуется твоему приглашению, — заметил Максим в смятении. — Она ведь меня тоже терпеть не может.

— Об этом ты не беспокойся! — воскликнула Наденька, тут же оживляясь. — Я с ней договорюсь. Так что, найдётся у тебя второй билет?

И Максиму ничего не оставалось, как кивнуть:

— Найдётся, — хотя он понятия не имел, как объяснит это маме, тоже собиравшейся на новогоднее представление.

— Так когда концерт-то? — уточнила Наденька.

— В субботу. Я сегодня вечером… — он нервно сглотнул, — занесу тебе билеты, хорошо?

— Договорились, — кивнула она, одаривая его ласковой улыбкой — такой, что он чуть не задымился от смущения и конфуза.

Максим так и не смог огорчить мать, сказав, что её поход на концерт отменяется: она ведь так долго его ждала!..