Виолончелист - Юлия Монакова (2020)

— Благодарю покорно за оказанное мне высокое доверие, — он нашёл в себе силы пошутить. — А это ты, наверное, от алкоголя раскисла… Много выпила-то, пьянь?

— Почти полбутылки вина, — призналась Лера сконфуженно. Он улыбнулся.

— Тю, нашла, чем упиваться. Я-то думал, ты там втихаря водку из горла хлещешь… Впрочем, раньше тебя и с одного бокала уносило. Помнишь, в четырнадцать лет ты впервые попробовала ликёр на дне рождения у Наденьки, и потом тебя здорово полоскало в кустах возле дома?

— Фу, — Лера сморщила нос и засмеялась сквозь слёзы, — нашёл, что вспомнить… Такой компромат! Теперь мне придётся тебя убить.

— Убей, — он хотел произнести это таким же шутливым тоном, а получилось как-то слишком серьёзно, и улыбка медленно сползла у Леры с лица.

И вот что с ней делать, с этой косоглазой дурындой?! Макса раздирало на части от противоречий. То ли поцеловать её сейчас — так, чтобы губам стало больно. То ли и вовсе придушить… Но, несмотря на то, что это было два самых заветных его желания, он понимал: ни то, ни другое невозможно. Нельзя.

Чёрт, да почему нельзя-то?! Кто эту чушь придумал?

Он взял её за подбородок и повернул лицом к себе, внимательно рассматривая, словно вспоминая после долгой разлуки. Лера затихла в его руках, только взволнованно хлопала мокрыми ресницами.

— Ты… так странно смотришь, — сказала она осторожно.

— Мне ни с кем никогда не было так хорошо, как с тобой, — проговорил он задумчиво, не сожалея, не упрекая, а просто констатируя факт. — И так плохо — тоже.

— Я… скучаю по тебе, — призналась Лера несмело. — Очень скучаю…

Она протянула руку и погладила его по лицу — ласково и робко, деликатно, точно спрашивая разрешения на большее. И в этот миг у обоих словно отказали тормоза…

Их буквально швырнуло друг другу. Отчаянно, безнадёжно, необратимо. И ничто теперь не могло их расцепить. Макс сжал её в объятиях так, что стало больно рукам. У Леры по щекам продолжали течь слёзы, но плакала она не от боли. Точнее, не от физической боли.

— Пойдём, — задыхаясь в тесном кольце его рук, выговорила она, кивая в сторону подъезда, — пойдём домой…

“Домой”. Для неё это был дом. И для Андрея тоже. Но не для Макса…

— Дура косоглазая… жестокая китаёза… что же ты натворила с нами, что ты сделала с двумя мужиками… вырвала сердце у одного, принялась за другого… — лихорадочно шептал он, в каком-то исступлении целуя любимое лицо, солёное от слёз.

— Пойдём, пожалуйста, — она потянула его за руку. — Я очень тебя прошу, цыган. Пойдём со мной.

Наверное, Макс был глубоко испорченным и беспринципным типом. Во всяком случае, после всего, что произошло между ним и Лерой, меньше всего его волновал весь этот ханжеский пафос: ах, как можно! В квартире друга! С его женой! На их супружеском ложе!…

Да, он прекрасно понимал, что с точки зрения морали их поступок омерзителен, как ни крути. Лера изменила мужу. Макс переспал с женой лучшего друга. Это не было ошибкой, минутной слабостью или заблуждением. Они оба хотели этого, оба были в здравом уме и твёрдой памяти, разве что чуть-чуть нетрезвы, оба получили от этого удовольствие. Так какая, к дьяволу, разница, где это произошло, если оно не могло не произойти?! Если бы Макс с Лерой решили не осквернять семейное гнёздышко и поехали в какой-нибудь отель, ничего не изменилось бы. Измена осталась бы изменой, предательство — предательством.

Но он готов был ответить за всё. Заплатить любую цену, принести любую жертву… только бы больше никуда и никогда не отпускать Леру. Быть с ней. Дышать ею. Любить её…