Виолончелист - Юлия Монакова (2020)

Если бы Макс знал тогда, что Дия волей-неволей окажется тем самым хрупким мостиком, который нечаянно приведёт его однажды к Лере — как бы он поступил? Принял бы её предложение — или, напротив, оттолкнул бы и бросился бежать без оглядки?..

Он часто думал об этом спустя годы и не находил ответа. Однако его неизменно поражало одно — как безжалостно и причудливо играет их жизнями господь Бог, тасуя их, будто карты, раскидывая так и этак, снова смешивая, бесконечно соединяя и разделяя, отпуская на волю и притворяясь, что они свободны и дальше могут играть по-своему… О, это была по-настоящему виртуозная игра.

Та, в которой до самого конца никто не уверен, уцелеет ли сердце победителя.

Примерно в одно время из жизни — не только жизни Макса, но и жизни вообще — ушли Пигги и Фаина Романовна Дворжецкая, его первый музыкальный педагог.

О Дворжецкой он узнал от матери — та позвонила ему за пару недель до Нового года, чем несказанно удивила и встревожила: международные звонки были безумно дорогими, поэтому они с мамой либо присылали друг другу открытки с коротенькими весточками (жив-здоров, люблю-скучаю), либо переписывались более подробно по электронной почте. Как раз минувшим летом, когда окончивший первый курс Макс прилетал в Питер на каникулы, она позволила уговорить себя на то, чтобы начать потихоньку осваивать азы интернета.

Тем летом он успел повидаться с Фаиной Романовной: прибежал к ней в гости, осыпал подарками и сувенирами из Лондона, а затем они допоздна пили чай с его любимыми орешками с варёной сгущёнкой (она расстаралась к приходу любимого, хоть и бывшего, ученика) и разговаривали, разговаривали, разговаривали… буквально не могли наговориться. Дворжецкая задавала вопросы об учёбе и об Англии, а он с воодушевлением делился всем, что произошло с ним за год. Ничто тогда не предвещало беды, Фаина Романовна выглядела совершенно здоровой, бодрой и весёлой. И вот… сгорела от рака буквально за несколько месяцев.

Макс даже не поверил матери поначалу, решив, что это какая-то глупая жестокая шутка. Злой розыгрыш.

— Как “умерла”? Да не может этого быть! — воскликнул он. — Что ты такое говоришь, мам? Это что за издевательство?!

— Похороны завтра, — грустно отозвалась мать.

И только тогда Макс понял, что этот ужас просто не может быть шуткой.

— Я вылетаю ближайшим рейсом! — закричал он.

— Не стоит, Максик. Твоё присутствие всё равно ничего не изменит. Да и не успеешь…

— Успею, — заверил сын, — если отправлюсь в аэропорт прямо сейчас — то успею!..

В тот момент он и думать забыл о том, что у него экзамены в самом разгаре и их прогулы непременно выйдут ему боком. Макс забыл — а Андрей напомнил. Спокойно одолжил другу денег на билет, но не преминул заметить:

— Глупо. Ты уже ничем ей не поможешь, она не оценит. А вот экзамены просрёшь — потом не разгребёшься.

Макс задохнулся от возмущения, не сразу подобрав нужных слов, чтобы возразить.

— Да ты… как ты можешь… так пренебрежительно… ты же не знаешь, какая она была! Она мне… как вторая мама, нет, как бабушка!..

— Остынь, ради бога, и включи голову, — миролюбиво посоветовал Андрей. — Я понимаю твои чувства, разделяю скорбь и прочая, прочая, прочая. Охотно верю, что эта самая Дворжецкая была чудесной женщиной, но… подумай сам, спокойно и трезво — твой приезд ведь ничего ей не даст. Поздно, дружище. Слишком поздно. А вот проблем с учёбой себе на задницу наживёшь запросто. И потом… ты уверен, что хочешь увидеть свою преподавательницу в гробу? Гораздо лучше, если она навсегда останется в твоей памяти живой… Впрочем, — заметив, как опасно и нервно блеснули глаза Макса, дипломатично добавил Андрей, — дело, конечно, твоё. Не могу же я привязать тебя к этому креслу-качалке и силком оставить дома. Лети, если хочешь…