Боже, спаси президента - Кларк Стефан (2011)

Набрав номер Джейка, я попросил человеческим языком объяснить, что он имеет в виду.

— Привет, Пол. У меня сейчас обеденная пауза. — Его английский, и без того загрязненный десятью годами жизни во Франции, офранцузился еще больше. А с каджунским выговором впридачу я услышал что-то вроде «ледяная пука». Понять Джейка могли лишь немногочисленные обитатели Луизианских болот. Ну и я, само собой.

Аккуратно порасспрашивав, я наконец установил, что мой друг имел в виду. Джейк решил, что раз уж я нахожусь во Франции, то должен попросить грант у Министерства иностранных дел.

— Грант на что? — уточнил я.

— На пози.

С этим словом у меня трудностей не возникло. С первого дня нашей встречи Джейк долбил о пози — извращенное произношение французского слова, обозначающего поэзию. Он давно уже творил серию од о сексе с женщинами разных национальностей, живущими в Париже. Одной из наименее удачных была, на мой взгляд, та, которая начиналась словами: «Я у девушки из Киркука[43] спросил однажды…»

Последнее время Джейк занимался свободным переводом Бодлера на то, что он достаточно вольно именовал английским языком. Это было очередным его шагом в борьбе за то, чтобы лишить американцев блаженного незнания французской поэзии.

— В данный момент я создаю сайт в Интернете, чтобы помещать строчки пози для моих школьников, — сказал он.

— Твоих учеников?

— Да. И всех каджунов. А после я хочу устроить Каджунский фестиваль пози. И нам нужен фин.

— Финн? Из Финляндии?

— Да нет же, чувак, финансы, деньги. Евро, доллары… А раз наша пози написана на францужеском языке, я и подумал, что, может, францужеское правительство нам заплатит. У них ведь есть франкофонический министр, нет? Тот, который занимается поддержкой францужеского языка во всем мире. Ты в Париже, может, ты сможешь сделать запрос?

Слушать его было настолько тяжело, что я готов был сам заплатить за этот фестиваль, лишь бы он замолчал.

— Я с радостью передам от тебя письмо, — сказал я. — Может быть, через Жан-Мари, отца Элоди. Он занимается политикой, у него есть друзья в нужных местах. Но в данный момент я не в Париже, а на юге. — И я рассказал ему о своей встрече с М.

— Та англичаночка? Но ты же ее уже поджарил. Зачем тебе жарить ее еще раз?

Нет, он имел в виду не то, что я ее посолил и приготовил. Джейк неправильно произнес французский глагол «трахать».

— Некоторые из нас нуждаются в большем, чем галочка на атласе, — сказал я. — Мы ищем чего-нибудь поромантичнее. Знаешь, вроде вечной любви и сексуальной гармонии.

— С англичаночкой? Нет, чувак. Ту англичанку, с которой я переспал, интересовали только пиво и — как это будет? — pipes.

— Минеты, — подсказал ему я. — То есть ты искренне полагаешь, что английским женщинам интересны только пиво и минеты?

— Я пришлю тебе про них стихотворение — прочитаешь, и все поймешь.

Я нажал на кнопку отбоя. Так заканчивались почти все из наших разговоров, и Джейка это нисколько не обижало.

— Это ужасно… — Какая-то женщина ошарашенно уставилась на меня из-под неровной рыжей челки. — Пиво и минеты? — пораженно повторила она.

— Простите, пожалуйста, это мой друг… — сказал я, указывая на телефон.

— Полная туфта, — перебила она. — Когда мы во Франции — то вино и минеты.

Оказалось, она была в числе тех, кого я заприметил в кафе накануне утром. Она сообщила, что их компания прибыла из «сексуального Суссекса».

— А знаешь, что по-французски значит Сууу… секс, — спросила она меня и сама же моментально ответила на свой вопрос: — «Сосать член» — вот что.

— Одна из вас выходит замуж, и вы решили устроить девичник? — спросил я в надежде сменить тему.

— Нет, мы просто приехали пить и снимать парней, — хихикая, пробормотала она. — Мы тут собираем народ для пляжной вечеринки, и я подумала, раз ты один, может, захочешь присоединиться?