Когда умирает король - Элина Бакман (2021)

16 ИЮЛЯ, ВТОРНИК, ХАРТОЛА

Ян не помнит, когда ему в последний раз было настолько сложно откуда-нибудь уходить. Он никогда не обращал внимания на гостиничные номера, однако стоило Саане украсить собой один из них, как номер тут же намагнитился, превратившись в место, в котором Ян безвылазно просидел бы несколько дней кряду.

Нельзя не улыбаться, любуясь прекрасной женщиной, лежащей сейчас на постели. Ему отчаянно хочется присоединиться к ней, однако нужно заставить себя уйти. Впервые за долгое время Ян с нетерпением ждет свободной минутки, грозящей не настать вообще никогда, если расследование в ближайшее время не продвинется. Учитывая специфику его работы, остается только искренне удивляться тому, что им удалось спокойно провести вместе целую ночь. Да еще какую. У него перед глазами до сих пор Саана, которая заливисто смеется, укутавшись в гостиничную простынь. Ян думает о девушке с щемящей нежностью, и в то же время у него в голове не укладывается, как она умудряется быть такой восхитительной, не делая ничего особенного. Подобные чувства непривычны для Яна, чужды ему. Он счастлив? Ошеломлен? В любом случае Ян сбит с толку, что в его профессии недопустимо: он моментально становится уязвим. Нужно сделать вдох-выдох и вернуть на место самоконтроль. Голова должна быть холодной, мысли — быстрыми, выводы — логичными. Ян еще раз вдыхает и выдыхает, закрывает за собой дверь и идет в сторону машины Хейди.

Сейчас раннее утро. Слух Яна радует пение дрозда, хорошо различимое во дворе гостиницы. Они допросят Юлию, но на сей раз будут с ней пожестче.

— Уверена, что сможешь? — спрашивает Ян.

Хейди кивает. Она не позволит чувствам и интрижкам на одну ночь влиять на ее репутацию надежного следователя.

— Bring it on[66], как говорят чирлидерши в фильмах, — отвечает Хейди.

Для допроса руководство гостиницы выделило им конференц-зал. Люминесцентная лампа беспощадно слепит глаза, окрашивая все вокруг в белый цвет. При таком освещении Хейди отчетливо видит на лице Юлии синеватые круги под глазами и замечает несколько светлых волосинок, упавших на плечо.

Юлия выглядит опустошенной. Она не выпадает из реальности и все же не проявляет к ней особого интереса. Хейди безуспешно всматривается в лицо женщины, надеясь уловить какие-то мимолетные изменения в его выражении.

Хейди кладет между ними диктофон и произносит стандартную для протокола фразу: «16 июля, 10 часов утра. Допрашиваемая — Юлия Сандерсон, ранее — Йоханна Эскола».

— Что Антти-Юхани Форс прошептал вам в церкви? — без долгой раскачки начинает Хейди. На ее лице Юлия не прочла бы ничего, кроме делового интереса. Ситуацией необходимо управлять.

Зрачки Юлии едва заметно уменьшаются, она меняет позу, усаживаясь по-другому.

— Сказал, мол, добро пожаловать обратно, — в итоге отвечает женщина.

Хейди кивает. Очевидно, что Юлия лжет, но вот почему? Версия о мести разгневанной женщины до сих пор не отпускает Хейди, однако что-то в Юлии указывает на то, что она проработала свои болевые точки и сумела дистанцироваться от прошлого «я». Она довольно далека от собственного же профиля, рожденного разумом Хейди.

Чем дольше женщины находятся в одном помещении, тем меньше у Хейди оснований подозревать Юлию в этих страшных убийствах. Состоятельность версии пошатывается.

Наклонив голову, Хейди наблюдает за Юлией, глядя той прямо в глаза. Она обязательно выведет ее на чистую воду.

Мало-помалу череда вопросов начинает вырисовывать контуры тех дорожек, по которым Хейди хотела бы пройти дальше.

— Почему вы так поспешили покинуть Хартолу в прошлый раз?

— Какими были ваши отношения с отцом?

— Почему вы оборвали все связи с семьей?

— До нас дошли слухи, что вы несколько раз косвенно способствовали насилию в отношении мужчин. Это правда?

— Вы понимаете, что у вас нет алиби в ночь убийства Сундина?