Когда умирает король - Элина Бакман (2021)

Мама решила, что фотографии были сделаны тогда, когда и сама Юлия была юной. Тогда, когда барон жил в усадьбе и организовывал там праздники. А Хелена, глупышка, взяла да и влюбилась. Одна мысль об этом выводит Юлию из себя. Она стучит яйцом о край стола, чтобы разбить скорлупу.

— Отец был не один такой.

Мама вскидывает взгляд. Заметно, что ей такое в голову не приходило. Что зло могло бы множиться, что грехов было куда больше.

— Я их знаю? — спрашивает мама, и все в ней буквально кричит о том, что ответ она слышать не хочет.

Сотни повисших в воздухе вопросов, десятки лет сплошного спектакля. Сколько всего за эти годы они друг другу не сказали. Все отлично, мы счастливы — да хрен там. Напоказ выставлялось отборное вранье.

— Ну, по крайней мере, ты была далеко, — мамин голос дрожит. — Тогда я не понимала, но, вообще говоря, хорошо, что ты уехала, — говорит она, и Юлию начинают душить слезы.

В ванной Юлия кладет в свою черную сумку от Marc Jacobs недавно купленный пистолет. Это, конечно, незаконно, но использовать его никто не собирается — так, для уверенности. Затем Юлия открывает дверь ванной, проходит в гостиную. Мама все еще сидит на диване, уже с новой порцией алкоголя. Такая хрупкая и растерянная, думает Юлия. Остается надеяться, что мама скоро опомнится и начнет смотреть в будущее, решит, что с ним делать. Теперь-то она свободна. Юлия громко прощается с мамой и говорит, что пошла по делам.

— Что еще за дела? — удивленно кричит мама в спину Юлии, но джин убаюкивает ее, отодвигая все вопросы на периферию сознания.

— Пока-пока, — снова кричит Юлия. Так же, как она прокричала в тот раз. Тогда все ощущалось по-другому: она была растеряна и шокирована, она только что потеряла лучшую подругу. И отца — в некоторой степени. Потому и уехала, что ее заставили и приказали молчать. Она согласилась. Против воли, конечно.

Но на сей раз Юлия Сандерсон сделает иной выбор. Такой, какой следовало сделать еще тогда. Она не отступит, не испугается. Тень отца больше не нависнет над ней, но и не защитит. Она одна, и она вернулась. Пора выйти из этой тени и вытряхнуть наружу все то, о чем так долго умалчивалось. Настал ее черед подняться и подчинить тех, кто в свое время подчинял других. Юлия рада приглашению Форса. Увидимся, скотина, и ты даже не представляешь, что тебя ждет.

18 ИЮЛЯ, ЧЕТВЕРГ, ХАРТОЛА

У Сааны не выходят из головы слова старой ведьмы из той статьи в «Хюмю». Что, если порог — это не только место, где утонула Хелена, а, допустим, человек, стоящий за всем этим? «Забрал порог», — так сказала старушка на кладбище. Может, это намек на фамилию? Саана гуглит «порог» и сразу натыкается на предлагаемый перевод. Ее прошибает холодный пот, когда глаза видят: «Порог, Fors[67]». Ну конечно! Саана хватает телефон и выходит из дома.

Вскоре она видит церковь и подсветку аптеки. Отчасти Саана жалеет о своем решении проехаться до церкви. Пошла бы лучше в «Ванха Местари», выпила бы бокальчик-другой. Но Хелена будто утягивает Саану в свое прошлое, и та начинает странным образом ощущать ее присутствие, слышать ее голос.

Саана резко тормозит, и на гравии перед церковью остается глубокий след от велосипедных шин. Что-то в Антти-Юхани Форсе настораживало изначально, заставляя избегать его общества, и теперь она задаст наконец все свои вопросы. Страдала ли Хелена суицидальными наклонностями? Была ли влюблена в кого-то? Как Форс мог забыть о Лауре Мальм?

Подходя к церкви, Саана посылает Яну в «Вотсапп» приветственное фото с хартольского кладбища. Ян отвечает ей гифкой с бьющимся сердцем. «Как слащаво», — комментирует Саана, и Ян в ответ закидывает ее кучей сердечек и добивает щенком, сердце которого буквально выскакивает из груди. Как следует отсмеявшись, Саана собирается с духом для встречи с Антти-Юхани Форсом. С тем, кто скрывается за маской ханжества и постоянно лжет, нужно держаться пожестче и идти напролом.