Когда умирает король - Элина Бакман (2021)

Тьма опустилась на безмолвных пичужек и на летучих мышей, резвящихся в сумерках. Они были подобны колокольчикам: склоняли головы и поглядывали исподлобья. Они были подобны папоротникам, что скручиваются, сворачиваются ночами. Они пристально наблюдали за тем, как королевская община носит траур, и сеяли слухи. Аккуратно раскладывали слова по ячейкам, дабы потом проворно рассовать их по дальним уголкам чужих сознаний — как между книжных страниц помещают цветы для гербария.

«Девочка страдала, она отчаялась». — «Это был несчастный случай». Тихонечко нашептывали они разное, оплетая городок слухами, словно грибница. «Это не был несчастный случай». — «Порог подчиняется злу». — «Красивый пастор не так прост». Они шептали — и с замиранием сердца следили за силой собственных слов, и люди говорили, что именно из их уст исходит все нечистое. Они множили, множили слухи, не забывая прилежно обрезать тонкие нити грибницы, ведущие от слов к ним самим, — иначе не миновать расправы.

Задумчивые и серьезные, они мерили шагами молчаливый церковный зал, кончиками пальцев поглаживая прохладу деревянных скамеек. Как Бог допустил подобное безбожие? Их опаляло чувством вины, и юные спинки гнулись под тяжестью бремени. А вдруг это их собственные желания пробудили весь этот кошмар, пустили все в лапы бездны, навлекли зло? Вдруг их жажда приключений привела в движение темные силы? Это по их милости траурницы лишались крылышек, а дрозды кричали до хрипоты. Это они заставили речной поток бушевать пуще прежнего. Их связали путами безмолвия и запугали так, что не могли они больше ни видеть, ни слышать и — что самое ужасное — говорить не могли тоже: страх забрал себе все слова.

Они тихонько слонялись по церкви, намертво зашив себе рты, а потом сели на жесткие лавочки, чтобы успокоиться. Они сжимали сиденья до побелевших костяшек пальцев и были тверже камня.

Они — Речные девы, и из их уст не вырвется даже шипение.

18 ИЮЛЯ, ЧЕТВЕРГ, ХАРТОЛА

Врачи, прибывшие на место, зафиксировали смерть. Ситуация щекотливая: каменная церковь, символ Хартолы, теперь место преступления.

Церковь оцепляют. Зевак просят удалиться. На кладбище всего несколько человек. Местные полицейские помогают старикам отойти подальше. Вслед за врачами скорой помощи из церкви выходит и Саана. Ян смотрит на поникшую женщину, на то, как она окидывает кладбище невидящим взглядом. И снова ему жаль, что человеку, не готовому к смерти и насилию, пришлось столкнуться со сценой из фильма ужасов, с ожившим ночным кошмаром. В случае с Сааной на душе еще горше, Яна буквально затапливает сожалением.

Пока ждали скорую и местных полицейских, Ян отвел Саану в какую-то церковную подсобку — в ризницу, просветила Яна Хейди — и задал ей самые важные вопросы. Что Саана увидела, зайдя внутрь? Обратила ли на что-то особое внимание? На какие-то звуки или даже запахи? Ян обдумывает четкие ответы Сааны. Где-то в глубине церкви она услышала приглушенный стук. Больше ничего. Возможно, Саана и убийца находились в церкви одновременно. От одной мысли об этом начинает подташнивать.

Саана уходит, и, пока все ждут криминалиста, Ян заглядывает в телефон и вспоминает о сообщении. Вот где зафиксировано время, когда Саана была на кладбище. На всякий случай он открывает ту фотографию церкви и пальцами увеличивает изображение. У самого здания церкви, довольно далеко от Сааны, виднеется силуэт. Ян тут же отсылает фотографию Заку, понимая, что это часть личной переписки. Стоит уже смириться с тем, что рано или поздно из него и так вытрясут всю правду. О своих близких отношениях со свидетельницей лучше сказать сразу и открыто.

— Хейди, — начинает Ян, тщательно подбирая слова. — В общем…

— Влюбился в нее по уши, да? — смеется Хейди и жестом указывает на дверь, откуда только что вышла Саана.

Ян ошарашенно молчит. Он и забыл, насколько наблюдательна его напарница.