Когда умирает король - Элина Бакман (2021)

Беседу нужно как-то начать. Саане было бы интересно просто послушать о том, какой была Хелена. О характере, запомнившихся эпизодах из детства — обо всем, что послужит зацепкой, ведь Саана помнит: виновным может оказаться и кто-то из семьи. Значит, сейчас хорошо бы как можно больше молчать, надеясь на то, что мама Хелены заполнит своими рассказами образовавшуюся тишину.

Хилкка начинает с детства дочери и ее маленьких побед. Сбивчивый, скачущий туда-сюда рассказ о Хелениных школьных отметках лопается от множества деталей, но Саана не перебивает, молчаливо поощряя женщину погружаться в воспоминания. Заметно, что Хилкка гордится дочкой. Беря с тарелки второй кусок невыносимо вкусного пирога, Саана кивками дает понять, что вся внимание. Пирог напоминает о бабушке.

— Вот-вот, не стесняйтесь, берите еще. Я рада, что вам нравится, — говорит женщина и тут же принимается рассказывать о прекрасных стихотворениях, которые писала Хелена.

— Она с детства много читала. Всегда ходила с книжкой.

— Творческая натура, — улыбается Саана. — Может, у вас сохранилось что-нибудь из написанного?

— Знаете, до вашего вопроса я особо не задумывалась над этим. По идее, что-то осталось. Хелена прилежно посещала уроки творческого письма, даже участвовала в конкурсе стихов, организованном газетой «Хартолан Саномат». Конкурсное стихотворение у меня точно где-то лежит. Тогда в газете напечатали все работы.

— Было бы здорово взглянуть, — с энтузиазмом произносит Саана, придвигаясь поближе к чашечке кофе.

Мама Хелены встает и проходит прямо к нижним шкафчикам огромного книжного стеллажа и выуживает оттуда большущий темный фотоальбом. Она шелестит страничками, то и дело чему-то улыбаясь. Сколько чувств поднимают в ней все эти фотографии… Наконец она останавливается на развороте, где красуется страничка из той самой газеты, и протягивает его Саане.

— Вот оно. Стихотворение Хелены напечатали в августе 1989 года, прямо перед тем как… Публикация прошла никем не замеченной, да и в конкурсе Хелена в итоге не победила. Я очень поддерживала ее, но материнские утешения для нее мало чего стоили. Наверное, она втайне мечтала, что ее юный гений кто-то внезапно откроет, заметит, но, знаете, Хартола — не место для тонких и возвышенных натур.

Саана улыбается тому, с какой иронией женщина говорит об ограниченности Хартолы. Хотя понятно, что и сама Хилкка — плоть от плоти этого места. Саана погружает свой взгляд в разворот альбома. На середине правой страницы нарисована витиеватая рамочка, украшающая слова:

Из свежего поэтического улова: автор — Хелена Тойвио

Лес кричит о великолепии,

Дразнит пышностью. Он уводит наш взор от того,

что дрожит, прикрываясь красотами.

Шум порога властно манит наш слух, забивая

слабые, почти онемевшие шорохи.

— Разве не прекрасно? — улыбаясь, спрашивает Хилкка. Саана не знает, что сказать. Кажется грустным и немного жутковатым то, что в последнем стихотворении девочки говорится о пороге, из которого ее саму вскоре и выловили.

— Эти строчки будто намекают на тайное знание, которое как-то оказалось у Хелены, хотя не должно было, — задумчиво произносит Саана, глядя на разворот. — Вам что-то приходит на ум?

Во взгляде госпожи Тойвио читается легкая обида.

— Хелена была честной и порядочной девочкой. Ей нечего было скрывать, а если бы и было, она, разумеется, рассказала бы, — говорит она. Саана понимающе кивает и решает, не мешкая, сменить тему.

— Если Хелене нравилось писать стихи, то, стало быть, и дневники вела? Вы не помните? — интересуется Саана, изучая обрезы страничек.

— Вела, конечно же. Когда случилось то, что случилось, полиция забрала все тетрадки. Так нам их и не вернули.

Саана надеется утешить женщину своим сочувствующим взглядом.