Когда умирает король - Элина Бакман (2021)

Хейди смотрит на семейный портрет, лежащий на стеклянном столике в гостиной. Этого фото здесь не было. Женщина, мужчина и дочь. Семья Эскола. Хейди разглядывает девочку, чей отец только что умер. Есть в ней что-то знакомое. Возможно, Хейди видит в крошке саму себя. На одно мгновение погружается она в воспоминания о детстве, в котором не было еще никаких расписаний, никаких обязанностей. Дни, такие легкие и яркие, напоминали веселую игру без какой-либо определенной цели, прерываемую только едой и сном.

— Хотите виски? — спрашивает госпожа Эскола прямо в дверях, и Хейди соглашается.

— Я буду, если и вы выпьете, — ухмыляется она. Не в стиле Хейди строго придерживаться правил или ограничений. Порой именно мелкие нарушения приводили ее на верный след, давая людям почувствовать себя комфортно, ощутить некую общность с полицейским и переступить через предубеждения.

Хейди садится на диван, держа в руке стакан, а госпожа Эскола беспокойно мнется на краешке ковра. Хейди смотрит на нее. Сама позвонила, а теперь и рта раскрыть не может. Хейди решает первой нарушить повисшую тишину.

— Когда вы в последний раз разговаривали с дочерью?

Вдова мгновенно замирает и задумчиво глядит на Хейди.

— Если бы Матти не пришла тогда в голову идея отослать дочку в другую страну, с разговорами было бы попроще. Выросла бы дома, в Хартоле, мы бы делали вместе все, что обычно делают матери и дочери. Да. Что они там делают-то? Ходят за покупками? Ну-ну. Я всегда мечтала съездить с ней в Париж, — откровенничает госпожа Эскола.

Хейди обдумывает услышанное. С дочерью, конечно, пока встретиться не удалось, однако кое-какие сведения им уже передали через семейного адвоката. Насколько тяжелым должен быть характер женщины, чтобы она скрывалась от собственной матери? Может, это стало способом сбежать от чего-то? Сердилась ли она?

— Еще не все потеряно. Возможно, однажды вы вместе куда-нибудь съездите. После похорон, — пытается приободрить собеседницу Хейди.

— Сомневаюсь, — говорит госпожа Эскола, поднимая стакан с виски. — Я месяцами рыдала после ее отъезда, нет, годами. Но сейчас, когда Матти не стало, я совсем расклеилась. Нас столько всего связывало — в том числе и сожаление. Я б даже сказала, что и ненависть, но обстоятельства не располагают: вы из полиции, а муж мой все-таки убит.

Хейди внимательно слушает.

— О чем вы на самом деле хотели поговорить? — спрашивает она.

— Пожалуй, есть один момент, о котором стоило бы рассказать, хотя от всего уже тошнит, ей-богу, — говорит женщина. — Почему я вас и позвала.

Госпожа Эскола берет в руки Библию, лежавшую до этого на краю дивана. Хейди становится не по себе: сейчас только молитв и не хватало. Она старается смотреть на женщину прямо и открыто.

— Только тем и занята, что копаюсь в вещах, вчера начала — и до сих пор, — говорит вдова. — Утром на полу проснулась на втором этаже, меня там вырубило. А как вы ушли, я прошерстила книжные полки.

— Искали что-то конкретное?

— Нет, ничего конкретного я не искала. Разве что причины ненавидеть мужа, чтобы не так убиваться по нему, — усмехается Райя Эскола. — Но я не рассчитывала наткнуться на что-то стоящее. И тем не менее — вот.

Госпожа Эскола кладет Библию на столик и медленно открывает ее. Книга оказывается полой внутри, посередине лежит конверт. Женщина берет его и дрожащими руками вынимает пачку фотографий.

— Вы же из полиции, вот и скажите мне, что со всем этим делать, — говорит госпожа Эскола, раскладывая фотографии на запачканном стеклянном столике.

8 ИЮЛЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК, ХАРТОЛА

Ян массирует виски. Неимоверно хочется спать. За окном тихий приятный вечер. Начинает вибрировать телефон. Опять звонит Мертанен.

Ян отвечает на вопросы коротко и по сути. Нет, они еще не выяснили мотив. Нет, они понятия не имеют, когда ждать третий труп.

По окончании разговора Ян чувствует на себе вопрошающий взгляд Хейди.

— Чего хотел?