Игра с огнем - Наталья Тимошенко (2018)

Она вернулась в подсобку, быстро закинула в шкаф учебники, которыми пользовалась во время урока, положила в ящик стола ручки и карандаши, но когда попыталась задвинуть его обратно, тот закрываться отказался, как будто что-то попало между ним и задней стенкой стола. Так уже бывало раньше: Марина Петровна бросала свои вещи как попало, а ее ящик как раз был верхним, и с него вечно что-то падало. Возможно, вчера, когда Максим Александрович осматривал стол, он тоже положил что-то неровно.

Элиза вытащила ящик целиком и присела на корточки, чтобы заглянуть за него. Так и оказалось: у задней стенки она заметила длинный белый конверт, одним уголком все еще державшийся за верхний ящик. Элиза вытащила конверт и заглянула в него, тут же почувствовав, как неприятно мелкими искрами закололо кончики пальцев. В конверте лежали деньги и билет на самолет на имя Марины Соболевой из Алексеевского аэропорта до Москвы.

Элиза выпрямилась, все еще держа конверт в руках и не зная, что делать. Внутренний голос упрямо твердил, что ей следует положить конверт туда, где взяла, и уйти гулять. Ведь если она сейчас позвонит в полицию, о прогулке под дождем можно забыть. Сначала она будет два часа ждать, пока те соизволят приехать. Потом еще три — пока осмотрят кабинет и конверт. Затем, чего доброго, снова начнут задавать ей вопросы и в чем-то подозревать. Плакала тогда не только прогулка, но и весь оставшийся день.

Однако сделать так ей не позволяла совесть. Кто-то убил ее коллегу. Пусть не самую лучшую, алкоголичку и прогульщицу, но человека. И она не может скрывать от полиции важные сведения. А в том, что этот конверт важен, Элиза не сомневалась. Сумма в нем лежала огромная, да и билет на самолет намекал, что Соболева собиралась сбежать. Уж не украла ли она эти деньги? И не за них ли ее убили?

Тяжело вздохнув, Элиза вытащила смартфон и набрала номер Вики. Телефон того полицейского она вчера сожгла, не запомнив цифры, а просто звонить в полицию точно было глупо. Возможно, ему она сможет объяснить, что торопится, а вот дежурному — едва ли.

— Ох, ты чуть-чуть не успела! — объявила Вика в ответ на ее просьбу. — От меня пару минут назад ушел от следователь, передала бы ему.

— Нет, мне не нужен следователь, — возразила Элиза. — Просто дай мне номер телефона того полицейского, что звонил тебе по поводу Инги Подгородцевой.

Вика с готовностью продиктовала ей номер, а затем добавила:

— Только он не полицейский.

— В каком смысле? — растерялась Элиза.

— Ну, как я поняла, он не работает в полиции. Просто его Подгородцев нанял Инку найти, а в полиции он так, помогает. Во всяком случае, так мне сказал следователь.

Элиза попрощалась с подругой и медленно положила телефон на стол. Ах, значит, не из полиции? Не из полиции, но посмел ей не только допрос устроить, но и в чем-то там подозревать! Ну держитесь, Максим Александрович! Уж если она не пойдет из-за него гулять, то встречу эту он запомнит надолго. Элиза как раз была в том настроении, чтобы перестать изображать холодную неприступность и показать вторую сторону медали.

Она улыбнулась своему мутному отражению в стеклянных дверцах шкафа и снова взяла телефон.

— Васильев, слушаю, — отозвался знакомый голос.

Пламя внутри на мгновение взвилось вверх. Васильев?

Элиза замерла, и ее отражение тоже замерло. Они смотрели друг на друга расширившимися глазами и не могли поверить. Васильев? Не самая редкая фамилия, конечно, но ведь откуда-то же Яна знала о смерти Соболевой до официального объявления. И сегодня утром в школьном дворе он сказал ей, что привез дочь в школу.

Значит, Максим Александрович Васильев, лже-полицейский — отец Яны?

— Алло, слушаю! — повторил тем временем голос в трубке.

Элиза встрепенулась и снова улыбнулась отражению.

— Максим Александрович, это Елизавета Николаевна из школы, — спокойно сказала она. — Вы можете приехать? Кажется, я нашла что-то важное.