Один за другим - Рут Уэйр (2022)

— Практика довольно распространенная, — пожимает плечами Карл. — Я даже не побоюсь сказать, что практика хорошая. Предотвращает переход компании в руки разных подлецов и недоумков. Не дает отстранить от власти первоначальных учредителей без их согласия. Тофер с Евой внесли это условие, чтобы защититься от неожиданностей. Ну, например, если кто-то разведется и будет вынужден отдать половину имущества… Кто же захочет уступать право голоса бывшему? Или бывшей.

— Ты к чему клонишь? — На лице Рика написан ужас. — Проклятье! Акции Евы после ее смерти исчезают?

— Нет, они по-прежнему существуют. Просто Арно обязан продать их Тоферу.

— Тоферу?! Почему не другим акционерам?

— Потому что соглашение составлено еще до того, как вы с Эллиотом вошли в правление, — отрезает Карл. — Тогда были Тофер с Евой, и так они составили документ. Его не пересматривали после выпуска дополнительных акций.

— Значит… Тофер должен выкупить долю Арно? — хмуро спрашивает подошедшая Миранда, усаживаясь рядом с Риком. — Вот только…

Она многозначительно умолкает и переглядывается с Риком. Тот договаривает фразу:

— Только Тофер не может. У него недостаточно средств. Это же ни для кого не секрет, правда? И что тогда?

— На такой случай есть договор страхования. По крайней мере, должен быть, если платежи продолжали вносить. Независимые эксперты проведут оценку акций, и Арно получит объявленную экспертами стоимость. Не представляю, как они будут учитывать поглощение… Это уже решать страховщикам.

— Погоди, ты хочешь сказать… — Рик ошеломлен. — Хочешь сказать, что…

— Что доля Тофера в голосовании возросла до шестидесяти процентов. Ага, где-то так, — подтверждает Карл.

Наступает мертвая тишина.

Миранда выглядит ошарашенной.

Рик отворачивается и выходит из гостиной.

Эрин

Снуп ID: LITTLEMY

Слушает: не в сети

Снупписчики: 10

Известие о гибели Евы — точно камушек, брошенный в пруд. Нет, не камушек, а целый булыжник. Сначала — отвратительный, сотрясающий до полусмерти удар; затем — волны реакций, что расходятся кругами от этой трагедии, сталкиваются, взаимодействуют, усиливают и ослабляют друг друга.

Пока мы с Дэнни подаем суп в освещенной свечами столовой, я наблюдаю за молчаливыми гостями: они, каждый по-своему, пытаются осмыслить исчезновение Евы.

Одни находятся в стадии глубокого отрицания. Иниго, например, отказывается верить координатам GPS. Упрямо повторяет:

— Ева может быть внизу, в Сент-Антуане. GPS вечно ошибается, и вообще, даже если ее телефон где-то лежит — что это доказывает?

Других беда оглушила. Тайгер не ест. Сидит, опустив голову, над нетронутым супом и не реагирует на голоса, словно рядом никого нет.

Третьи — в состоянии шока. Ани мало что сознает, она крошит хлеб и время от времени делает бессмысленные, никому не адресованные замечания. Белая как полотно Лиз напоминает статую и ни с кем не разговаривает.

Впрочем, есть и такие, на кого печальные новости не повлияли. Скажем, Эллиот. Он поглощает суп с невозмутимым лицом и большим аппетитом, будто ничего страшного не произошло. Подобное равнодушие выглядит странно, хотя восклицание Ани «Эллиот, тебе что, все равно?!» вызывает у Эллиота удивление.

— Конечно, нет, — отвечает он. — Но есть-то все равно нужно.

Мой взгляд то и дело возвращается к Тоферу. К Тоферу, который потерял партнера — и приобрел компанию.