Переплет - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

— Постыдились бы!

— Осмелюсь поспорить с вами, мадам, — вскинул брови Феррис— Профессия журналиста весьма почетна. Многие очень достойные люди писали для прессы. Гораций Грили, например, Делани…

— Что за чушь!

— Мадам?

— Ладно, это мы обсудим позже.

— Слушаюсь, мадам.

— А пока я требую, чтобы вы сопровождали меня на крышу…

— Боюсь, я должен со всей почтительностью отклонить это предложение, мадам. По крышам я с детства не лазил…

— А по лестнице вы еще в состоянии подняться?

— По лестнице? Разумеется, мадам. Буду в вашем распоряжении через несколько минут.

— Нет, идемте сейчас же!

— Извините, мадам, — покачал головой дворецкий. — Я занят заключительным абзацем статьи, про которую вы только что упомянули, а мне очень хочется закончить к возвращению мистера Биффена.

Миссис Уоддингтон прожгла дворецкого тем властным взглядом, перед каким ее супруг скукоживался и потрескивал, точно горящее перо. Но дворецкий отбил его непринужденно, с апломбом человека, который в свое время поглядывал на герцогов, давая им понять, что у них брюки пузырятся на коленках.

— Не желаете ли войти и подождать, мадам?

Миссис Уоддингтон вынуждена была признать, что она побеждена. Она расстреляла все патроны. От циклона ее наглый дворецкий, может, и содрогнется, но взглядом его не пронять.

— Не стану заходить!

— Как угодно, мадам. По какой причине вы желаете, чтобы я сопровождал вас на крышу?

— Хочу, чтобы вы… взглянули кое на что.

— Если на вид города, мадам, то должен заметить, я уже любовался им с крыши Вулворта.

— Нет, не на вид. Я желаю, чтобы вы взглянули на мужчину, который живет в открытом грехе!

— Хорошо, мадам. — Феррис ничуть не удивился, разве что дал понять, что всегда не прочь взглянуть на мужчину, живущего в открытом грехе. — Через несколько минут я в вашем распоряжении.

И он мягко прикрыл дверь, а миссис Уоддингтон, раздуваясь от трусливой ярости, которая осмеливается жечь, но не смеет полыхать, отказалась от намерения лягнуть по двери и осталась стоять на площадке, тихо посапывая. Вскоре до нее с нижних этажей донесся радостный свист.

Появился лорд Ханстэнтон.

— Привет-вет-вет! — весело воскликнул он. — А вот и я! Вот и я! Вот и я! — подразумевая, конечно же, что вот он и пришел.

В наружности его с последнего раза произошла разительная перемена. Теперь вид у лорда был беззаботный и добродушный, как у человека, недурственно пообедавшего. Искорки в глазах кричали о прозрачном бульоне, а улыбка буквально вопила об утке с зеленым горошком. Миссис Уоддингтон, у которой и крошки хлеба во рту не было, он показался преотвратительным субъектом.

— Хорошо пообедали, надеюсь? — ледяным тоном обронила она.

Английский пэр разулыбался совсем уж солнечно, а в глазах у него появилась мечтательная дымка.

— Чудно! Начал с жюльена, потом перешел к омару, потом подали лонг-айлендского утенка, надо сказать, превкуснейшего…

— Замолчите! — потрясенная до самых основ, вскричала миссис Уоддингтон.

— А закончил я…

— Да замолчите вы, пожалуйста! У меня нет желания выслушивать подробности вашей трапезы.

— О, извините! А я думал, вам хотелось…

— Вы отсутствовали так долго, что могли бы за это время съесть десяток обедов. Однако случайно так вышло, что вы не слишком опоздали.

— Отлично! Порок еще цветет?

— Несколько минут назад, — стала рассказывать миссис Уоддингтон, направляясь на крышу, — я заметила, как молодая женщина вошла на веранду рядом с квартирой этого Финча. И сразу же услышала ее голос. Она с ним разговаривала.

— Ай-яй-я-яй! — укоризненно покачал головой его светлость. — Какой разврат!

— Я спустилась сюда за Феррисом, своим дворецким, чтобы привести его как свидетеля, но, к счастью, появились вы. Почему не вернулись полчаса назад, понять не могу!

— Я же вам рассказываю! Начал я с жюльена…