Переплет - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

Хотя ленч, устроенный лордом Бискертоном и его другом Берри Конвеем, первоначально задумывался как маленькое торжество в связи с их общей радостью, едва они сели за стол, он сразу утратил свою беззаботность и превратился в неприкрытое обсуждение мер по выходу из сложившейся ситуации. Оба понимали всю сложность положения, в которое попали. Оба проделали минувшей ночью большую мыслительную работу, и дискуссия сразу взяла деловую ноту.

— Вопрос сводится к тому, — сказал Бисквит, когда официант отошел и можно было спокойно предаться делу более интимному, чем ресторанный счет, — куда мы отсюда тронемся?

Берри кивнул. Это действительно была проблема.

— Я бы назвал этот день, — продолжал Бисквит, — самым сумасшедшим и самым веселым днем года. Мы влюблены. Отлично! Мы любимы. Грандиозно! Лучше быть не может. Но вот вопрос: где взять денег, чтобы довести все до счастливого конца? Насколько я могу судить, имеющихся средств нам хватит только на одну брачную церемонию. А у нас должно быть как минимум две.

Берри опять кивнул. Он был того же мнения.

— У священников не принято бракосочетать оптом. Пусть пары следуют одна за другой без перерыва, викарий желает от каждой получить отдельный конверт. Итак, мы перед лицом извечной проблемы: где взять деньги? А кто, — спросил он, глядя в сторону, — этот краснолицый субъект, который по-отечески машет нам рукой? Какой-нибудь твой приятель из Сити?

Берри посмотрел туда, куда указывал глазами Бисквит. За столиком возле двери сидел коренастый цветущего вида мужчина, явно довольный собой. Дж. Б. Хоук, этот двойной агент, всегда превращал ленч в священнодействие, а в качестве храма обычно выбирал именно этот ресторан. Здесь, заказывая суп, он получал суп, если бифштекс — то бифштекс, причем с той сердечностью, с какой рестораторы относятся к постоянным клиентам, которые не очень прижимисты и не придерживаются новомодных диет.

Дж. Б. Хоук в жизни не сидел на диете. А сейчас тем более не было причин ограничивать себя из соображений экономии. Дела у мистера Хоука пошли в гору. Он начал продавать акции по четыре шиллинга, а нынче утром «Файнэншнл Тайме» известила его, что цена упала до одного шиллинга шести пенсов. Он предполагал начать выкупать их, когда цена снизится до одного шиллинга, и тогда можно будет объявить об открытии новой жилы, а самому мистеру Хоуку останется сидеть сложа руки и наблюдать, как акции вознесутся до небес. Будущее представало перед мистером Хоуком в таком же розовом свете, каким сияло его лицо.

На Берри он взирал с благоволением. Мистеру Хоуку не очень хотелось думать о том, что огромным богатством он обязан собственности этого молодого человека, за которую он заплатил пятьсот фунтов. Хоук устремил на бифштекс взгляд, полный большего значения, чем он обычно уделял бифштексам, хотя всегда относился к ним с почтением. Приятно, что шеф-повар в белом фартуке на этот раз превзошел самого себя. Дж. Б. Хоук долго выбирал, прежде чем остановиться на бифштексе, и его разборчивости воздали Должное.

— Это Хоук, — бросил Берри. — Который купил мой прииск.

— Да ну? — переспросил Бисквит, с интересом разглядывая филантропа. — Купил, значит, твой прииск? Странно. Он не похож на чайника. А не кажется ли тебе…

— Что?

— Я подумал на минуточку, не может ли такого быть, что этот рудник не совсем безнадежный? Что-то не нравится мне этот Хоук. Подозрительный он какой-то. Явно из тех, кто при случае не пожалел бы ни вдову, ни сироту. И что же с прииском? Он едет туда отдыхать или что?

— По-моему, этот прииск слился с компанией, которой владеет старик Фрисби. Теперь это называется «Медь Прыткой Ящерки».

— Как же они снюхались?

— Хоук его приятель.