Переплет - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

То, что происходило внутри Т. Патерсона, до некоторой степени напоминало бурное собрание акционеров. Задавались ужасные вопросы. Повышались голоса. Иногда казалось, что вот-вот дойдет до рукоприкладства. А таблетки пепсина, которые несчастный глотал одну задругой, производили не больший эффект, чем возгласы «джентльмены, соблюдайте порядок!» из уст беспомощного председателя.

— Ух, — простонал мистер Фрисби при очередном спазме.

У него было одно утешение. Даже на безнадежно затянутом грозовыми тучами небе случаются просветы. В любой момент мог появиться секретарь с почтой, и мистер Фрисби предвкушал возможность излить на него немножко желчи. Если бы не жареная утка, Т. Патерсон был человеком незлым; но под ее воздействием его характер резко менялся, превращая мистера Фрисби в одного из тех нанимателей, которые считают секретаря козлом отпущения.

В таком вот неблагоприятном состоянии Берри и застал своего хозяина.

Берри и сам чувствовал себя не в своей тарелке. Приятное общество Бисквита заставило его продлить ленч долее обычного, и по возвращении в контору его ожидала очередь визитеров, жаждавших увидеться с мистером Фрисби. Берри пришлось взять их на себя, и это заняло немало времени. До условленного свидания с Энн в Чайном Домике Гайд-парка оставалась четверть часа. Входя в комнату мистера Фрисби, он нервно посмотрел на часы.

— Так, — начал мистер Фрисби, приподымаясь с одра. Он намеревался произнести довольно продолжительную речь. Он собирался заявить, что, телефонируя в контору по поводу корреспонденции, которая должна быть доставлена ему в Гросвенор-хаус после ленча, он имел в виду именно время после ленча, а не час перед ужином. Он хотел узнать у Берри, не заплутался ли он по дороге или, может быть, решил по дороге погонять горошину зубной щеткой. И предполагал резюмировать все сказанное напоминанием о том, что если Берри надеется получать жалованье за красивые глаза, то жестоко ошибается.

Мистер Фрисби, как мы знаем, мог быть в иные минуты весьма саркастичным.

Все это и много другое финансист непременно бы изложил, наверняка почувствовав значительное облегчение. Но не успел он произнести свое «так», как секретарь прервал его.

— Я к вам буквально на пять минут, — сказал он.

Если требуется доказательство первичности духа перед материей, то вот оно. Мистер Фрисби мгновенно забыл о своей болезни. На собрании акционеров внезапно установился мир. Т. Патерсон как ужаленный вскочил с места.

Некогда у мистера Фрисби служил секретарем молодой человек, который вызвал его негодование, когда однажды в сильном подпитии упал со стула и пытался записывать распоряжения, застряв головой в мусорной корзине. А ведь до того несчастного случая он являл собой пример секретарской кротости и смирения.

Но теперешний инцидент ни в какое сравнение не шел с проступком добросовестного служащего, которому посчастливилось упасть со стула.

— Прошу прощения, — пояснил Берри, — я обещал пойти кормить уток на Серпантине.

Несомненно, именно роковое слово «утки» парализовало мистера Фрисби. Ничто иное не смогло бы заставить его сойти с курса, не высказав наглецу все, что он о нем думал. Но звук этого слова произвел эффект поцелуя, которым принц пробудил спящую красавицу. Собрание акционеров активизировалось с новой силой.

Мистер Фрисби бессильно упал на софу и слабой рукой потянулся за пузырьком с пепсином.

— В сущности, — продолжил Берри как ни в чем не бывало, — я заглянул, только чтобы сообщить вам, что ухожу в отставку. Но для вас тут никакой беды нет, — добросердечно добавил он. — Позвоните в агентство, и вам через полчаса пришлют стенографистку или секретаря. А теперь извините, надо бежать. Через пять минут я должен быть у Чайного домика.