Переплет - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

— Ну ладно, — решительно сказал капитан. — На свежем воздухе тебе полегчает.

Он сел за руль, и машина тронулась с места. Биг Бен пробил девять раз.

— Я купил пушку, — вдруг разговорился мистер Хоук.

— Помолчи лучше, — оборвал его капитан Келли. Мистер Хоук тихонько засмеялся и устроился поудобнее.

Машина вырулила на Слоун-сквер. Мистер Хоук кивнул полисмену на перекрестке.

— Пушку купил, — сообщил он ему как старому другу.

ГЛАВА XII

1

Когда поэт Бунн (1790–1860) говорил о сердце, которое сгибается под тяжестью скорби, он, конечно, выражался, как заведено у поэтов, образно. К счастью для безопасности общественного транспорта, несчастья не имеют веса. Если бы тяжесть людских страданий измерялась в фунтах и унциях, омнибус номер три, в который в половине девятого на углу Кроксли-роуд сел лорд Бискертон, нипочем не довез бы его из Лондона в Вэлли Филдс. Он бы остановился под тяжестью непосильного бремени. Потому что у Бисквита было невыносимо тяжело на сердце.

Весь этот долгий летний день, спустя десять минут после краткой беседы с мистером Хоуком, настроение его делалось все более и более мрачным. И не без оснований.

«Что мешает этому парню собрать деньжат и начать скупать акции, когда откроются торги?» — спрашивал Дж. Б. Хоук.

Бисквит знал бы, что ему ответить. Препятствием на его пути к крупным закупкам на торгах стояли скупость, недоверчивость и отсутствие широты взглядов со стороны его знакомых. На обещание несметных богатств в обмен на кредит они ответили отказом. Как сговорившись, они увильнули от предоставления ему займа, который развязал бы ему руки на завтрашних торгах. Ценная информация об акциях «Прыткой Ящерки» пропадала втуне.

Самая печальная из выработанных человечеством мудростей заключена в поговорке «Близок локоток, да не укусишь».

Занимать деньги всегда непросто. Никто из знатоков нравов не мог еще с достаточной убедительностью объяснить, почему «А» это удается, а «Б» — нет. Или почему «В» с легкостью одалживают тысячи, а «Г» никто не даст больше пятерки. Единственное, что тут можно сказать, — что искусство делать долги требует определенной твердости. Если бы Бисквит представлял «Пернамбуко», или «Фиджи Трейдинг Компани», или «Золотые Кирпичи» и «Вечный Двигатель Лимитед», он не вернулся бы домой с пустыми карманами. Но он вел дела как частное лицо, хуже того, как частное лицо, не котирующееся в финансовых кругах. У него была репутация «пятерочника». Завидя лорда Бискертона, потенциальные заимодавцы машинально шарили в карманах, нащупывая пятифунтовую бумажку. Они прочно держали его в этой категории, не желая одолжить тысячу фунтов, в которой он так нуждался.

Он попытал счастья в самых безнадежных ситуациях. Доведенный до отчаяния, он, ведомый генетической памятью предков-крестоносцев, сунулся даже в логово господ Дайкса, Дайкса и Пинвида. Но оба Дайкса вместе с Пинвидом только грозно трясли перед его носом неоплаченными счетами. И наконец, когда молодой Пуффи Симеон, известный как самый богатый член клуба «Трутни», отказался даже беседовать на эту тему, у Бисквита опустились руки.

Ноги отказывались нести его в Малберри-гроув. Душа его разрывалась от горя. Мысли постоянно возвращались к тому, что уплывало из рук. Однажды в школе он просадил шесть шиллингов, поставив на то, что Р. Б. Бленкинсопу, по прозвищу Книжный Червь, не съесть десять порций макарон за время перемены. Это был самый легкий удар судьбы. Просто смешной по сравнению с тем, что судьба нанесла ему сейчас. Это удар так удар. Деньги валялись под ногами. А он не сумел их подобрать.