Переплет - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

Ведь увидел он жандарма! Тот только что нырнул в кусты рядом с кухонной дверью, да как нырнул! Со зловещей прытью леопарда на охоте.

2

Воспользовавшись преимуществом обзоров с птичьего полета, узнаем про этого жандарма поподробнее, и выяснится, что он — не безжалостная гончая, мчащаяся по следу, а всего лишь милый молодой человек по имени Октав, дожидающийся пирога. Тем самым мы можем взглянуть на него хладнокровно. Глаза наши не выкатятся из орбит, как не скатываются твердо сидящие на своих орбитах звезды, а кудри останутся лежать, и ни один волосок не вскочит дыбом, как иглы на взъерошенном дикобразе. Однако с Геджем именно все перечисленное приключилось. Он превратился в настоящее желе из пульсирующих нервов. С силой молота на него обрушилась кошмарная истина: несмотря на все старания и предосторожности, полиция вышла на его след!

Пройти мимо страшных кустов с их страшной начинкой оказалось выше его сил, и, развернувшись, он засеменил обратно. А заворачивая снова за угол, наткнулся на Пэки, единственного человека, с кем мог обсудить это жуткое происшествие.

— Послушайте! — задыхаясь, проговорил он.

Как и почти все, кто видел этого коротышку, Пэки намеревался бросить ему словечко-другое и проскользнуть мимо, но взглянул на него и застыл на месте. Его поразили выпученные от ужаса глаза. Всего минут десять назад он оставил его в состоянии душевного покоя, и не мог вообразить, что же вызвало столь удивительный рецидив.

— Послушайте! — воззвал Гедж. — За домом следят! Теперь уж Пэки впал в совершеннейшее недоумение.

— Ну что вы! — растерянно возразил он.

— То есть как «что вы!»? — осведомился Гедж. Бывают минуты, когда приходится говорить жестко даже с союзниками. — Я видел копа! Собственными глазами!

— Видели?

— Да-с, сэр!

— Где?

— В кустах у кухонной двери.

— Всего один коп?

— И одного хватит.

— Как странно…

Гедж находился не в том настроении, чтобы судить о mot juste,[14] но уж очень ему показалось неподходящим это определение. И он разгневанно фыркнул:

— Странно! Ничего себе!

— Погодите здесь! — велел Пэки. — Сбегаю, взгляну на него.

— Только сами на глаза не попадайтесь!

— Ладно.

Пэки занял выгодную позицию, откуда хорошо просматривалась кухонная дверь. Долго следить не пришлось — трогательная любовная сцена представителей низшего класса вознаградила его за вахту. Из дома вышла кухарка, неся дымящийся пирог. Точно бы влекомый запахом, из кустов выполз жандарм. Пирог перешел из рук в руки. Жандарм поцеловал кухарку, кухарка поцеловала жандарма, и жандарм пошел прочь, держа курс на юг. Он нес пирог и мурлыкал себе под нос какую-то сентиментальную песенку.

Пэки понял все, и к Геджу вернулся целеустремленно. Его осенила новая блестящая идея. Последнее время идеи так и сверкали у него в мозгу, так что он уж почти и удивляться перестал.

— Ну? — подался к нему Гедж.

— Да, жандарм здесь. Все верно. Мне все понятно. Его прислали для расследования. Поразительно, до чего ж сноровисто действует эта французская полиция!

Столь очевидного восторга оперативной работой французской полицейской машины Гедж явно не разделял. Он молча пританцовывал на месте.

Пэки, явно старавшийся докопаться до донышка, задал уточняющий вопрос:

— В ночь преступления…

— Не нравится мне, когда вы так это называете!

— В ночь того неудачного происшествия, — поправился Пэки, — вы говорили кому-нибудь, что отправляетесь на Праздник?

— Нет. Но в дом меня впустил, когда я вернулся, дворецкий. Он же уложил меня в постель.

— И, наверное, заметил, что вы в восточном наряде, с тюрбаном на голове?

— Ну, не заметить он вряд ли сумел бы.

— Вот и разгадка! Так полиция и напала на след. Видимо, информацией их снабдил дворецкий.

— У-у, гончая! — провыл Гедж. — А ведь обещал ни словечка не проронить!

— Надо было дать ему на чай.