Взрослые игры - Тереза Тотен (2017)

Он снова поцеловал ее в висок и сел в белое кресло Ле Корбюзье прямо напротив нее.

– Эта квартира идет тебе. Как будто я думал о тебе, обставляя ее. – Он покачал головой и выглядел при этом немного робко. – На самом деле, как-то так оно и было. Сказать по правде, я купил эти дурацкие постеры Мондриана в надежде, что они произведут на тебя впечатление.

– Правда? – Оливия обняла себя за плечи. Это было лучше, чем сотни сценариев, которые она придумывала.

– Да, и думаю, я попал в яблочко. Эта квартира, моя квартира, идеальный чистый холст для твоей красоты. Ты ведь знаешь, как ты изыскана, не так ли?

Это было действительно так. Она затмевала всех.

– Видишь ли, я обнаружил, что по-настоящему красивые женщины знают, что они красивы, но остро нуждаются в том, чтобы им говорили об этом, вот я и говорю, Оливия. Ты необыкновенно красива.

Ее сердце пропустило удар. Ни один мальчишка не стал бы говорить так. Ни один мальчишка не знал, насколько это соответствует истине. Дрожь страха соперничала с возбуждением от того, что она находится здесь. Марк не был мальчиком. Она отпила из бокала. И еще раз.

– Марк, я…

– Как вино? – Он откинулся в кресле, но ни разу, ни на секунду не отвел от нее взгляд.

– Идеально. – Она глотнула еще и осмелилась посмотреть ему прямо в глаза. Его взгляд был полон ею. Казалось, он никогда не видел подобного создания и не хотел ничего иного.

– Я рад, что ты пришла, Оливия. Я представлял тебя здесь, именно так. Я столько хочу тебе показать, столькому научить тебя.

Его голос звучал как ласка. От его слов закружилась голова, и Оливия тоже откинулась назад.

– Не надо. – Марк отпил вина и улыбнулся игриво. – Прошу, поднимись. – Он пропустил пряди своих волос сквозь пальцы. – Пожалуйста? Для меня?

Марк улыбнулся ровно настолько, чтобы обозначилась ямочка на левой щеке. Как она не замечала этого раньше? Был ли на свете мужчина еще более привлекательный? Еще более могущественный? Он пугал ее и приводил в восторг. Противоречивые чувства бежали сквозь нее, но не уравновешивали друг друга. Они сосуществовали рядом.

– Поставь, пожалуйста, бокал.

Оливия тщетно поискала взглядом подставку, не нашла и опустила бокал на стеклянный журнальный столик.

– Хорошая девочка.

О чем он думал? Что собирался делать? Чего хотел? Оливия задержала дыхание. Сейчас она взорвется. Больше всего на свете она жаждала…

– Ты такая красивая в этом платье. Тебе стоит ходить только в платьях. Медленно повернись.

Она подчинилась, отчаянно желая ему угодить и одновременно понимая, что утратила контроль над ситуацией.

– Да, – Марк кивнул, будто говорил сам с собой, – да.

Оливия осмелилась вздохнуть, а затем застыла в своей идеальной позе. Она знала, как выгодно себя подать. Она делала это всю жизнь.

– Теперь, – его голос был низким, хриплым, – сними платье.

14 января, четверг

Кейт

Было почти пять тридцать. Я сидела за столом Шупер, листая алфавитные списки на последних страницах «Руководства», а на самом деле просто ожидая начала собрания. Собрание должно было проходить в маленьком зале заседаний, расположенном прямо за офисом администрации. Мы, «Чудеса» и Редкин, собирались еще раз просмотреть наши инструкции по поводу зимнего торжества. Торжество намечалось ближе к концу месяца, но приготовления велись грандиозные, и в них была задействована целая армия родительских комитетов. Сегодня Редкин собирался представить окончательный список рассадки. Мы должны были запомнить биографии гостей за нашими персональными столами.

Редкин находился в своем кабинете, что заставляло меня держаться настороже, но по крайней мере я знала, что и Гудлэйс была все еще у себя. И ее дверь была распахнута настежь – в последние дни это случалось все чаще и чаще.

– Вы на днях забыли выключить компьютер. Он стоял у меня за спиной.