След на дне - Александр Насибов (1966)

Встав на колени, он поднял рыбину — часть настила. Обнажились шпангоуты, обшивка судна. В днище была широкая медная пробка. Отвернешь ее — вода хлынет в кубрик. Катер будет затоплен в течение нескольких минут.

А как же он сам? Будет ждать. В последний момент, когда бандиты покинут погружающееся судно, разобьет крышку люка и выберется на свободу. Но он окажется перед тремя противниками! Что ж, пусть так. Кстати, двое из них едва плавают… Э, положение не такое уж плохое. Только бы удалось затопить катер.

Фируз знал, что без инструмента пробку кингстона не откроешь. Она завернута ключом намертво. Все же решил попробовать. Стоя на коленях, вцепился пальцами в четырехгранную верхушку пробки, напряг все силы. Тщетно. Выпрямившись, оглядел пустой кубрик. Где взять ключ, чтобы открыть кингстон?

А время не ждало. Катер уже пробежал порядочное расстояние. Еще немного, и будет поздно.

Его охватило отчаяние. Он уже готов был ринуться к люку, вышибить крышку: может, успеет достать руками кого-нибудь из противников. Хоть с одним свести счеты!

Но он нашел иное решение. Привстав, согнул корпус, взялся руками за бимс, подвел под него плечи. Ноги крепко уперлись в доски обшивки — моряки называют их шпунтовым рядом. Фируз напрягся, стал медленно выпрямлять тело, короткими толчками вдавливая пятки в обшивку. Он знал: катер старой постройки, ни разу не ремонтировался, за долгие годы службы доски обшивки могли ослабнуть, подгнить.

Мышцы бедер вздулись от напряжения. Плечи, в которые врезался край толстого дубового бруса, казалось, не выдержат и сдадут. Но он все давил и давил пятками. Толчок. Еще. И еще…

Он не поверил, когда холодок пробежал по пальцам ноги, пополз по щиколотке. Это была вода. Стыки доски под левой ногой разошлись, в катер проникла вода. Последний рывок. Под пяткой хрустнуло, нога провалилась. А сам Фируз, ловя воздух руками, осел на дно кубрика.

Отдышавшись, он пополз к люку. Воды было уже сантиметров на двадцать. Значит, вот-вот просочится и в кокпит. Быстрее запереть кубрик изнутри! Но он передумал. Решил: пусть будет открыто. Отполз и лег прямо в воду — на то место, где лежал, когда был связан.

Приподнявшись на локтях, чтобы можно было дышать, он не сводил глаз с крышки люка.

За переборкой послышались возбужденные голоса.

Скрипнула крышка люка, В кубрик просунулась голова Сушкова. Увидев наполовину залитое помещение и человека в нем — без признаков жизни, он отшатнулся.

— Лезь! — приказал Солист, тоже заглянувший в люк. — Найди, где течет, заделай!

Сушков вполз в кубрик. С опаской взглянул на лежавшего без движения хозяина катера, стал шарить под настилом.

— Нашел, — крикнул Сушков. — Обшивка лопнула. Видать, скалой пропороло. Подайте тряпок!

Челах швырнул ему пучок пакли, хранившейся в катере для обтирки мотора.

— Скорее, — сказал он. — А то не дойдем!

Сушков помял паклю в пальцах и погрузил в воду.

Сзади к нему протянулись руки, сдавили горло. Сушков дернулся, захрипел. Фируз оглушил его кулаком, поднял и прижал к люку, закупорив вход в кубрик.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

КАМЫШОВЫЙ МЫС

Преследователи намного отстали от катера. Тяжелому судну с большой осадкой пришлось далеко обходить рифы, чтобы не пробить днище.

На баке киржима стояли Джафар и Белов. Сперва они видели мелькавший среди скал катер. Но потом катер пересек рифовый архипелаг и затерялся в волнах.

Наконец киржим закончил маневр. Рифы остались позади. Справа, километрах в трех, простирался берег — широкая темная полоса с редкими нефтяными вышками. Впереди и слева было открытое море.

Подошел старшина судна.

— Не видно катера. Может, к берегу подался?

— Хорошо бы, — сказал Белов. — Его там ждут… А что это у нас по курсу?

— Мыс, — объяснил старшина. — И совсем недалеко от него шоссе.