Лето волонтёра - Сергей Лукьяненко (2022)

– Думаешь, они решат правильно? – деда Боря с кряхтением поднялся, я придержал его за сухую тонкую руку.

– В молодости решаешь проще…

– Но не факт, что верно…

– Не факт.

Они пошли к лестнице, даже не прощаясь со мной.

Я подумал, что понимаю, почему так. Они не знали, желать ли мне удачи.

Я снова остался один, если не считать Гнездо. Я вновь его чувствовал – тёплое, ласковое касание.

Меня жалели и от этого хотелось плакать.

[13] Пятигуз – ненадежный человек. Буквально – «пятижоп», человек, пытающийся быть и нашим, и вашим.

[14] Негораздок – недалёкий человек.

Глава шестая

– Хочу, чтобы всё было как прежде, – вздохнула Дарина.

– Я тоже, – ответил я.

– Но я не хочу, чтобы Милана погибла.

– И я не хочу.

Мы стояли, обнявшись, и тихо, одними губами, шептали то, что и так знали оба.

– Я не пойду сейчас с тобой. Я останусь в Гнезде.

– Понимаю.

– В старых книжках девушки в такой ситуации молятся, – сказала Дарина и впервые едва заметно улыбнулась. – Но я не знаю, кому.

– Тоже не знаю, – согласился я.

Слишком уж много богов я повидал за эти месяцы. И никому из них молиться не хотелось.

– Просто пойду к себе и буду ждать, – решила Дарина. – Не обидишься?

Я покачал головой.

Наверное, вопрос читался на моём лице, она ответила:

– Нет, не тебя. И не Милану. Я буду ждать, что всё как-то наладится. Что случится чудо, вы сможете поладить или разойтись миром.

Я знал, что это невозможно, но кивнул.

– А я пойду домой, – сказала Наська с вызовом. – Во-первых, я позвонила и уже получила от бабушки нагоняй. Во-вторых, знаю, что всё будет хорошо.

Она, конечно, стояла чуть в стороне. Проявляла деликатность, можно сказать. Но не настолько далеко, чтобы нас не слышать. Я украдкой показал ей кулак. Наська презрительно фыркнула.

Пожалуй, только она проявляла какой-то оптимизм.

– Идите, – сказала Дарина. – А я пойду к куколкам. У нас ещё остались четыре куколки, за ними почему-то не пришли. Я буду им рассказывать про то, как устроена Вселенная.

– Что там сложного-то, – пробормотал я. – Очень много пустоты, немножко разума, а кое-где носятся сумасшедшие Высшие со своими закидонами…

Дарина кивнула и отступила на шаг.

– Идите.

– Всё, пошли. – Наська взяла меня за руку. – А то будете стоять, облизывать друг друга и проливать горькие слёзы.

Дарина повернулась и ушла первой. Я тоже двинулся к выходу, Наська тащила меня с такой энергией, словно к ней вернулись силы Изменённой.

– Заранее договорились? – спросил я, когда мы вышли из Гнезда.

– Чего? – возмутилась Наська.

– О том, что ты меня уведёшь.

Мелкая глянула искоса и явно обиделась.

– Мысли читаешь?

– Я не умею читать мысли. Я могу понять характер… в общем, это другое. Нет, ничего не читаю. Понял, и всё.

– Договорились, – призналась Наська. – Дарина сказала, что минутку с тобой поговорит, а потом я тебя должна увести. И так дольше ждала…

Минут пять мы шли молча. Вечерело, включились фонари. На Тверском бульваре, возле детской площадки, стояла тележка с мороженым. Нечестный приём, как по мне! Впрочем, детей на площадке почти и не было, лазила по сетчатым стойкам пара малышей, а в основном скамейки занимали пенсионеры: поодиночке и парочками. Они и были основными потребителями сладкого.

– Это нечестно, – решила Наська, глядя на пенсов. – Купи мне мороженого. Самого красивого! Себе тоже можешь…

Я заплатил за круглую разноцветную шайбу, зажатую между хрустящими вафлями, а себе взял обычный стаканчик с пломбиром. Мы сели на скамейку.

– Рассказывай, – вгрызаясь в мороженое, сказала Наська. – Что твой Высший говорит?

– Ничего. Я вроде как должен сам понять его смысл.

– Что тут сложного? – Наська глянула на меня с возмущением. – Ты что, не понимаешь?