Transhumanism Inc. - Виктор Пелевин (2021)

Судоплатонов смеялся дольше, чем следовало, даже если его целью было польстить остроумию руководства. С каждой секундой его смех становился все неестественней. Он уже не смеялся, а хрипел. Может быть, поперхнулся?

Кукуратор вспомнил про инсульт у шейха Ахмада и встревожился всерьез.

– Что с вами?

Судоплатонов замолчал, деревянно выпрямился, поднял перед собой руку и замер.

– Вы в порядке, генерал?

Генерал молчал.

Это был, собственно, уже не Судоплатонов – перед кукуратором стояла раскрашенная статуя, более не подававшая никаких признаков жизни.

Кукуратор вздрогнул.

В руке у статуи была роза. Красная роза с длинным стеблем – такие дарят на первом свидании.

Кукуратор сглотнул и попятился назад. Но выход в Сад почему-то не открылся – затылок стукнулся о стену.

Перехват симуляции.

Не давая себе провалиться в панику, кукуратор чиркнул пальцем по запястью. Боевой чемоданчик красноглазо раскрылся на руке. Все в порядке. Кукуратор втянул чемоданчик назад в руку.

Было понятно, что произошло: симуляция перешла под внешний контроль. Но система управления оружием работала штатно. Нас приглашают в гости, усмехнулся кукуратор, причем настойчиво. Ну что же, признаемся честно – мы долго этого добивались.

Он огляделся, ожидая указаний.

Они уже появились. В стене возникла новая дверь – и кукуратор крякнул, увидев, где именно.

Рядом с картиной «Адам и Ева в раю».

Выбравший это место знал мысли кукуратора изнутри. Появившаяся под яблоней дверь, несомненно, приглашала за кулисы рая.

Она была массивной, приземистой, из темного неровного железа, без ручки – только с контуром розы в центре.

Кукуратор нажал на дверь, но та не поддалась. Тогда он вернулся к столу, вынул из неподвижной руки Судоплатонова розу и коснулся ею цветка на железной плоскости.

Дверь раскрылась. Пахнуло дымом. Кукуратор увидел факел в железном кольце, горящий на стене. Дальше был темный тоннель.

– Боже, какие церемонии, – усмехнулся кукуратор, взял факел и пошел в темноту.

Коридор был облицован старыми каменными плитами. Потолок был закопчен; на стенах мелькали рисунки и пиктограммы, на которые кукуратор не глядел, опасаясь суггестивных влияний на психику – служба безопасности предупреждала об этом постоянно.

Пол перешел в ступени, и кукуратор начал долгий подъем вверх. Наконец, усталый и взмокший, он добрался до второй железной двери, такой же как первая – только вместо розы на ней был контур факела, покрытый пятнами копоти.

Кукуратор постучал по двери факелом.

Ничего не произошло. Кукуратор огляделся, увидел на стене железное кольцо и вставил факел в него. Дверь открылась.

За ней оказалась маленькая комната с зеркалом. В ней было светло – дневной свет падал из окна в потолке. Напротив входа была другая дверь, высокая, с резными створками и холодно блестящей серебряной ручкой в виде головы орла. На двери чернело написанное сажей слово:

ЕЛЬЦИНОР

Кукуратор вспомнил шейха Ахмада.

«Запомните: возле слова «Elsinore» еще можно повернуть. Но потом… Не все яблоки познания одинаково полезны…»

Кукуратор поглядел на себя в зеркало и вздрогнул.

Он был одет совсем по-другому, чем в начале путешествия. Вместо серого френча – курточка из засаленной замши с прорезями на рукавах. На голове – шляпа с пером, на ногах – сапоги с пряжками. Обтягивающие штаны, кожаный гульфик. На боку – тяжелая длинная рапира с золотой звездой на гарде…

Перемена, похоже, произошла именно в тот момент, когда он захотел посмотреть на свое отражение. Лица видно не было – на его месте темнело пятно отслоившейся амальгамы.

Еще одно вторжение в личное пространство. Ахмад предупреждал.