Transhumanism Inc. - Виктор Пелевин (2021)

Кукуратор увидел помещение, похожее на кладовку: темные полки, а на них – горящие разноцветной индикацией боксы, почти все с большими восьмерками, указывающими номер таера. Боксы стояли в три яруса, тесно и не слишком ровно, а над ними проходили шланги жизнеобеспечения и толстенные магистрали нейропроводки, завернутые в серую изоляцию, перехваченную белыми стяжками. На одном из боксов верхнего ряда мигала яркая белая лампочка.

В проходе стоял Розенкранц – в той же позе, какую принял миг назад – но в его руках появилась метла. Он несколько раз чиркнул ею по полу, словно доказывая, что действительно подметает пол, и указал пальцем на бокс с мигающей белой лампочкой.

Хранилище пропало так же внезапно, как появилось – и кукуратор вновь увидел комнату с камином.

– Вы просто уборщик? – спросил он. – Или вы один из тех, о ком говорил Ахмад?

– Я просто уборщик, – ответил Розенкранц. – И я один из тех, о ком говорил Ахмад. Я убираю в таком месте, куда людей нельзя пускать.

– Вы баночник?

– Да, – кивнул Розенкранц. – К несчастью.

– Какого таера?

– Таеры бывают у вас. Нам это не нужно. Но тело у меня тоже есть – именно то, какое вы видите. Розенкранц, подметающий пол в спецбоксе – это мой, как вы говорите, зеркальный секретарь. Немного не такой, как у вас. У него совсем нет своей личности, и мы на связи двадцать четыре часа. Нечто вроде индивидуально выращенного удаленного тела. Спит оно тут же. Сейчас оно дрыхнет, и я свободен. Можем пообщаться. Считайте себя сном моего зеркального секретаря. Сном Розенкранца.

– Так вы владыка всего? Один из тех шайтанов, о которых говорил Ахмад?

– Да, – ответил Розенкранц. – Но мы не шайтаны. Скорее мы вампиры – хотя и этот термин я использовал бы с большими оговорками.

– И вы выбрали подметать пол? Почему?

– Ну, – сказал Розенкранц, – пол я подметаю для смирения. Хорошая работа, простая, и думать не надо. И потом, я не только пол подметаю. Я тут что-то вроде ночного сторожа-психотерапевта. И заодно я ищу себе сменщика.

– В каком смысле?

– Ну вы же не один на верхних таерах интересуетесь Гольденштерном. Таких много. Хотят дойти до самой сути. Понять все тайны. Увидеть, куда сходятся ниточки. Стать одним из темных владык. Как вы догадываетесь, это оказывает дестабилизирующий эффект на общую симуляцию.

– Ага, – сказал кукуратор, – и вы за такими присматриваете. Контролируете каждый их шаг.

– Нет, – ответил Розенкранц, – зачем контролировать… Они вроде никуда особо и не шагают. Все тревожные клиенты собраны у нас в одном боксе под Лондоном. Если кто-то из них таки доходит до Эльсинора, на его банке начинает мигать белая лампочка. Тогда я подключаюсь в ручном режиме. Вот как сейчас.

– И что дальше?

Розенкранц пожал плечами.

– На этот случай предусмотрены стандартные процедуры.

– Да, – сказал кукуратор, – понимаю. Я полностью в вашей власти. И вы ею злоупотребляете.

– Почему?

– Вы по своему выбору переносите меня из одной симуляции в другую. Вы изменили мое лицо. Нарядили в шутовские лохмотья… «TRANSHUMANISM INC.» давала мне гарантии, что мое личное измерение всегда останется…

– В вашем личном, мой друг, нет ничего личного, – перебил Розенкранц. – Все, что вы считаете «своим» – это обрывки чужих историй, собранные вместе вашим мозгом… Даже атомы, из которых вы сделаны – редкие потаскушки. Вы и представить себе не можете, где и с кем они блудили последние десять миллиардов лет. Так что давайте просто выпьем за встречу…

Он присел на край стола, взял серебряный кувшин и налил вина в две большие стеклянные рюмки.

– Угощайтесь. Это не такой изыск, как шербеты шейха Ахмада, но очень недурное вино. Такое пили в восемнадцатом веке. Не все, конечно. Его пила Мария Антуанетта. Незадолго до того, как ей отрубили голову.

Кукуратор отхлебнул из бокала.

– М-м-м, да. Дивный вкус. Что, сохранились образцы вина?

– Нет.