Годы прострации - Таунсенд Сьюзан "Сью" (2013)

Я глянул на часы. Было без пяти двенадцать. Извинившись перед Пандорой, я поспешил вниз, в туалет. Там стояла очередь, и я бросился наверх, в туалет рядом с офисом Георгины. Однако дверь была заперта, и я побежал по нескончаемым коридорам в глубь дома — дискотечную музыку здесь было почти не слышно. К этому моменту я уже едва терпел и начал приходить в отчаяние. Я лихорадочно открывал двери, включал свет, но ни одна из спален не была оборудована ванной комнатой. Рванул еще выше, на третий этаж, где обнаружил ряд комнатенок, очевидно предназначенных для прислуги. В одной из них я увидел раковину, и, дневник, хотя мне очень не хочется в этом признаваться, я облегчился в означенную емкость. Первый удар колокола прозвучал, когда я почти заканчивал. Но

полностьюя освободился лишь после четвертого удара. Ринулся вниз, на бегу застегивая брюки. Мне оставался всего один лестничный пролет, когда грянул двенадцатый удар и раздались радостные вопли. На пути из холла в гостиную, где я рассчитывал найти жену, меня остановил официант:

— Простите, сэр, но у вас рубашка торчит из ширинки.

Пока я возился с молнией и запихивал рубашку в штаны, «Старое доброе время» спели без меня.

Потом я все же нашел Георгину и попытался рассказать, что со мной произошло, но она перебила:

— Все, все, заканчивай. Я терпеть не могу туалетный юмор.

В половине первого позвонил отец по мобильному и попросил вернуться домой.

— Твоя мать отрубилась, Бретт бродит вокруг дома полураздетый и пьяный в стельку, а чертовы церковные колокола разбудили Грейси, и теперь она требует тост с сыром, — канючил отец. — И ведь знает, что мне не дотянуться до гриля. Короче, ты должен ехать сюда.

— Дуги Хорсфилд приедет за нами только в половине третьего, — втолковывал я отцу. — Скомандуй Грейси отправляться в постель.

— Ты же знаешь, я ее боюсь.

— Грейси — всего лишь маленькая девочка. Соберись с духом!

— Вена на шее пульсирует, — ныл отец. — Кажется, со мной вот-вот случится второй удар.

Я прервал разговор и немедленно перезвонил Дуги Хорсфилду.

— Алё, — отозвался он и тут же заорал на пассажира: — Только попробуй облевать мои чехлы, и я сдеру с тебя штраф в двадцать фунтов! — Затем, после короткой паузы: — Фу, какой же ты придурок!

Я выключил телефон, сказал Георгине, что ухожу, и ушел.

Когда я тащился по гравийной дорожке, вздрагивая под пронизывающим ветром, меня догнала Пандора.

— Ты куда? — крикнула она.

Дома возникли проблемы, объяснил я. Тогда она неожиданно заявила, что пойдет со мной, потому что ей надоело отбиваться от электората.

— Общаться с ними в депутатской приемной — уже тяжкий труд, но когда они поддатые, это просто невыносимо.

— Ты околеешь в этом платье, — сказал я.

— А мы побежим, чтобы не замерзнуть, правда?

Она схватила меня за руку, и мы, внезапно развеселившись, бросились бегом. Как нам это удалось — ей на высоченных каблуках и мне с моим здоровьем, — ума не приложу. Пандора умеет воодушевлять людей.

До цели мы добрались довольно быстро, и слава богу, потому что на последнем этапе гонки начал накрапывать дождь. У самых свинарников наткнулись на Бретта. Он упорно искал вход в своей «офис», явно воображая, будто находится в Сити. Мы затащили его в дом и уложили в постель. К счастью, Грейси заснула. Я перенес девочку в ее «кроватку принцессы», а потом помог улечься отцу. Вынув зубы, он попросил их почистить, но я отказался — всему есть предел.

Затем Пандора велела мне переодеться в сухую одежду. Пока я натягивал пижаму и халат, она приготовила яичницу с беконом и сварила кофе.

За этим то ли поздним ужином, то ли ранним завтраком Пандора сказала:

— Тебе нужно получше заботиться о себе, Ади. Учись быть эгоистом, как я.