Судьба по книге перемен - Татьяна Устинова

Отчасти всё это напоминало её саму – она тоже считала, что отвечает за всех, и ей никто ничего не должен. Напротив, она всем должна! Спасти, помочь, устроить, наладить, улучшить, вылечить, утешить. Ей и в голову никогда не приходило, что кто-то, даже самый близкий, может утешать и спасать… её!.. Тратить на спасение свои силы, свою жизнь!..

Но ей хотелось возражать – у Марфы есть не только мать, но и отец, и он вполне благополучен, почему должен не он, а только эта самая Ольга, замученная, запуганная, голодная – вон как она хлеб ест!..

– Что нам делать, Марина Алексеевна?

– Зовите меня Маней, – велела Поливанова. – Мне так привычней. А я вас буду звать… э-э-э… Лёлей.

– Почему?

– Потому что мне так хочется, – сердито сказала Маня. – Слышите, стучат? Должно быть, раскладушку принесли! Откройте дверь, у меня нога болит!..

Марфа заснула прямо на полу, рядом с Волькой, который храпел, лёжа на спине и раскинув в стороны лапы. Свежепридуманная Лёля вместе с Маней осторожно переложила девочку на раскладушку – во сне у неё было личико совершенно здорового ребёнка, она, кажется, даже улыбалась.

Лёлю, которая после виски и хлеба с маслом совсем раскисла, Маня устроила на диване, сама забралась на кровать и подождала, пока Волька уляжется рядом.

На соседней подушке страницами вниз лежала давешняя книжка про медсестру Синджен и её страдания. Маня ещё немного почитала – Синджен всё не могла решиться на переезд в Шотландию, такой далёкий и дикий край.

– Это ж надо быть такой идиоткой, – сказала ей Маня Поливанова и погасила свет.

Тук-тук-тук! Тук-тук-тук!

Маня подняла голову с подушки. Из-под одеяла выскочил Волька и вопросительно гавкнул.

Тук-тук-тук! Тук-тук!..

Что происходит, а?

Маня села на кровати и потрясла головой.

Почему-то в её комнате было полно людей, и они все спали. Маня с остервенением почесала голову, чтобы начать соображать.

А, это же Лёля с Марфой! Они явились вчера ночью, потому что на них напали бандиты!..

Тук-тук-тук!..

Кто-то деликатно, но настойчиво стучал в дверь.

Держась за стены, Маня доковыляла до двери, распахнула ее и даже слегка застонала – на пороге стоял Лев Граф, свежий, бодрый, любезный, красивый, как джентльмен из английского журнала «Усадьба».

– Доброе утро, Маня.

– Не кричите, – зашипела Маня, оглядываясь. – У нас все спят!

– У вас гости? – немного удивился Лев и попытался заглянуть ей за плечо. Маня не сдвинулась ни на миллиметр.

– Родственники из Курска приехали.

– Прекрасно, – не моргнув глазом ответствовал Лев. – Я зашел за Вольдемаром. Время прогулки. Вольдемар, собирайтесь.

Волька заулыбался и принялся вскидывать короткие передние лапы на идеальные льняные брюки своего приятеля.

– Я сейчас его вам выведу, – зашептала Маня. – Вы там подождите, в коридоре.

Лев мгновенно отступил – сама любезность, чёрт побери!

Маня надела на Вольку ошейник и прицепила поводок.

– Кто там? – тревожно спросила Лёля и села на диване. – Кто пришёл? Это за нами?

– За Волькой, – объяснила Маня. – У меня есть специальный человек, который с ним гуляет, когда мне недосуг. Спите, Лёля.

Вручив пса Льву и закрыв за ними дверь, Маня обнаружила, что Лёля уже в ванной, там сильно шумела вода.

Маня подошла к окну и стала смотреть.

Начинался великолепный питерский летний день – солнце сияло, отражалось в золотом куполе Исаакия, зеленели каштаны в сквере, туристы фотографировались на ступеньках собора, и всё это было так празднично, так просторно!..

Вот лимузин остановился возле подъезда «Астории», и Мане весело было гадать, кто сейчас из него покажется: выйдет солидный господин в костюме или выпорхнет небесной красоты девица, обвешанная «Луи Вюиттонами» и «Шанелями»!